Мир короля Карла I. Накануне Великого мятежа: Англия погружается в смуту. 1637–1641

Это ставило перед Пимом сложную задачу: ему приходилось в одно и то же время и сохранять контроль над большинством в палате общин (а это зависело от поддержки умеренных членов), и не давать королю поддерживать тесные связи с ковенантерами. Две вещи были несовместимы. Он мог помешать дальнейшему общению ковенантеров с королем, только приступив к быстрому реформированию англиканской церкви по пресвитерианскому образцу. Но такие чрезвычайные меры в интересах экстремистского меньшинства могли только оттолкнуть от него протестантское консервативное большинство в палате общин.

Тем не менее лето 1641 г. было временем смены настроений в обществе и лицедейства. Король внешне проявлял во всем умеренность и терпимость, выказывал преданность протестантскому делу, в то время как Пим пытался объяснить умеренным парламентариям, верившим королю, что подобное поведение всего лишь поза. Карл и Пим, совершенно несхожие буквально во всем, имели одну общую черту – крайний политический фанатизм. Король верил, что ему благоволит Бог, что его власть священна и должна быть восстановлена, если это потребуется, даже при помощи силы. Пим верил, что ему помогает Бог, что король должен нести ответственность перед своими подданными (он имел в виду палату общин), и вообще таков порядок вещей. Оба этих деятеля были готовы использовать любые доступные средства, чтобы доказать – то, во что они верят, является истиной.

Сразу же после казни Страффорда Пим упрочил союз с шотландцами, позволив пресвитерианам в палате общин подготовить билль о реорганизации церкви. Он предполагал отмену епископата и секуляризацию колледжей и кафедральных соборов. Эти проекты вызвали потрясение в интеллектуальных центрах страны, напугали старую профессуру Оксфорда и Кембриджа, обеспокоили многих юристов и всех людей консервативных взглядов. Университеты направили петиции в парламент с протестами против секуляризации кафедральных капитулов, так как достоинство клира пострадает от этого.

В университеты, за исключением отдельных островков пуританства, таких как Эммануил-колледж в Кембридже, глубоко проникла модная англиканская теология; если пуританство получит преимущество, то им потребуется больше усилий, чтобы сохранить свое знание. Любимый Лодом Оксфорд был в величайшей опасности, и как раз в это время он писал из Тауэра, что отказывается от ректорства. «Университет, – писал он, – очень нуждается в друзьях на каждый день… Если у вас будет другой ректор, вам не потребуется больше помощь, в которой вы теперь нуждаетесь». Его отставка была актом истинной преданности университету. Принадлежавшие архиепископу манускрипты, находящиеся в Бодлеанской библиотеке, и колоннада колледжа Сент-Джонс являются живой памятью о Лоде, который всего себя посвятил служению этому месту.

Начав наступление на организованную церковь, Пим столкнулся с целым клубком проблем. 24 мая лорды отклонили билль, который исключал епископов из состава их палаты. Это привело к дальнейшему размежеванию между двумя палатами, чего так добивался Страффорд и чему так способствовал король. Пресвитериане в палате общин сразу представили на рассмотрение законопроект об отмене епископата – билль о корнях и ветвях. Чем более яростными становились выступления религиозных экстремистов в палате общин, тем более насущной для Пима вставала проблема, как сделать так, чтобы подорвать всеобщую уверенность, что король проводит умеренную политику. В мае, чтобы ускорить разрешение кризиса, который стоил Страффорду жизни, он раскрыл информацию, переданную ему Горингом об армейском заговоре. В июне, чтобы отвлечь внимание от религиозных споров своих коллег, поддерживал интерес к заговору частыми сообщениями из комитета, который был создан для его расследования.