Миссия «Лучшая подруга»

У Викки было семь сестёр и четверо братьев. Всех девочек звали Викки – от Первой до Восьмой. А мальчиков – Адельберт, от Первого до Четвёртого. Можно предположить, что семья принадлежала к знатному роду, но нет. Двести лет тому назад их предки эмигрировали из Норвегии, и с тех пор семейство жило в маленькой деревушке на западном побережье Ирландии. Папа преподавал музыку, а мама лепила цветочные вазы. Сами не зная как, родители произвели на свет двенадцать необыкновенных детей. Возможно, причина крылась в грунтовых водах или в чистом ирландском воздухе, но, как бы то ни было, все их отпрыски обладали разнообразными талантами – в музыке, живописи, литературе, физике, математике и философии. Не было предмета, в котором бы они не блистали. И вот один из этих одарённых детей сидел с нами за завтраком и болтал без умолку.

Как рассказала Викки, она приехала во Флорин, чтобы сопроводить нас.

– Без меня вы заблудитесь, – объяснила она. – Ирландские земли крайне коварны. Но сначала… – она посмотрела на Пандекраску Пампернеллу, – хотела бы увидеть, что есть интересного в вашем замке. Ведь разве можно приехать в настоящий замок и не поискать привидений? Ха-ха-ха! И потом… – тут Викки перешла на шёпот, – взрослые такие скучные, сидеть за столом – тоска, а мы живём один раз. Поэтому… – она присела в реверансе, – досточтимая Пандекраска Пампернелла, не покажешь ли ты мне, что у вас тут и как?

– Разумеется, – согласилась досточтимая Пандекраска Пампернелла, улыбаясь от уха до уха.

Викки прощебетала «чао» и помахала одними пальцами. Мы понятия не имели, кто только что ворвался в нашу жизнь.

– Шустрое дитя, – заметила профессор Мосс, когда девочки ушли с террасы.

– Может, у неё в крови избыток сахара, – предположила королева.

Мы налили себе ещё кофе и продолжили завтракать, ничего не подозревая, как ландыш на лужайке перед появлением газонокосилки. Но тут нас отвлёк рёв мотора. Затем послышался скрип колёс о гравий, и мотор затих.

– Это то, о чём я думаю? – спросил король.

– А на что похоже? – спросил я.

– На безупречно сохранившийся «Альфа-Ромео-Спайдер» 1967 года.

– Ой.

Мы вскочили на ноги и с балюстрады заглянули во двор.

У ворот стоял один из слуг и внимательно смотрел на подъездную дорожку, как будто ждал визита.

Король откашлялся. Слуга – его звали Пьер – посмотрел наверх. Но с тем же успехом это мог быть и призрак Пьера – таким бледным оказалось его лицо.

– Пьер, что случилось? – спросил король.

Глаза слуги расширились. Готов поклясться, он задержал дыхание.

– Дыши, – посоветовала профессор.

Пьер шумно выдохнул и ответил:

– Кажется, юные леди украли один из автомобилей.

– Ты не мог их задержать? – упрекнула королева.

– Ваше Высочество, – ответил Пьер, – не сочтите за грубость, но этих девочек невозможно задержать ни при каком желании.

Из личных хроник Пандекраски Пампернеллы

Покинув террасу, мы с Викки пробежались по замку, и я показала ей бальный зал и бильярдную с тремя столами. Викки сказала:

– Бильярд – глупая игра.

Я показала ей расположенный в подвале бассейн, сауну и кинозал на двести зрителей.

Викки поморщилась.

Потом мы заглянули в новую библиотеку и на теннисный корт.

Викки подавила зевок.

– В теннис играют только зануды.

– Я играю в теннис, – отозвалась я.

Викки оценивающе оглядела меня с головы до ног. Как будто просветила на рентгене. Я не раз сталкивалась с завистью и недоброжелательностью, но мало кто изучал меня с таким любопытством, как Викки Севергром Шестая.

– Ты слишком низкая для игры в теннис, – заметила она.

– Вовсе я не низкая!

– Ты же меньше ракетки!

– Ты вообще когда-нибудь играла в теннис?

– Конечно, в Ирландии это национальный вид спорта.

Я знала, что она врёт. Но не стала обижаться. Викки попала в королевство, полное роскоши и великолепия. Здесь проще было соврать. И всё-таки мне её ложь не понравилась.

– Пойдём, – предложила я.

Мы пересекли теннисный корт и вошли в небольшой домик рядом с трибуной – там находились раздевалки и хранился инвентарь. Я взяла свою ракетку и две банки с мячами. Викки критически изучила стену, на которой висели ракетки для гостей, и наконец выбрала самую широкую. Мы вернулись на корт.

– Ну, принцесса, начинай! – крикнула она и встала в позу, больше подходившую игроку в бейсбол.

Я сделала три подачи и за каждую выиграла по очку. Потом заставила Викки побегать по корту – до тех пор, пока у неё не сползли брюки, а волосы от пота не приклеились к голове, словно чепчик.

– Ты, наверное, считаешь себя очень остроумной! – крикнула она, подтягивая брюки, и с размаху швырнула ракетку куда подальше. Та упала на крышу домика, где и осталась лежать.

– Ты больше не хочешь играть? – спросила я.

– После тебя, принцесса!

Запыхавшись, Викки села в тени трибун, достала губную гармошку и принялась тихонько наигрывать. Я устроилась рядом. Викки начала притопывать в такт, я последовала её примеру, и тогда она запела: