Миссия в ад

– По одной простой причине. Наши мишени будут на собрании в городской ратуше перед парадом. Туда придет главный человек на острове, мэр этого Нантакета, и еще несколько важных персон. Больше в ратуше никого не будет. Парад начнется только два часа спустя. Тогда мы и ударим – со всей силой. Мы прорвем внешний периметр безопасности, а потом внутренний. И выполним нашу миссию.

Син-Сан сказал:

– Откуда у вас эта информация? Она надежная?

– У нас есть человек – он помогает делать уборку в офисе мэра, – сказала Чун-Ча. – Он подслушал его разговор. А на его столе прошлым вечером лежало расписание мероприятий. Наш человек сфотографировал его. Все надежно. Я сама проверяла.

Син-Сан кивнул:

– Замечательно.

– Этот праздник, Хэллоуин, дает нам идеальный предлог прорваться через их охрану, – добавила Чун-Ча.

Она знала, что агенты секретной службы готовы умереть, чтобы защитить своих подопечных. Но она была готова умереть, чтобы убить этих же подопечных.

Они завершили свое собрание и распрощались. Прежде чем уйти, Син-Сан вложил две капсулы в ладонь Чун-Ча:

– Во славу страны, товарищ Йе. Во славу.

Она закрыла за ним дверь и спрятала капсулы в карман.

Чун-Ча села перед газовым камином и неожиданно задремала. Потом резко проснулась, услышав какой-то звук. Ее рука скользнула в карман, пальцы обхватили рукоятку ножа. Это был тот самый нож, которым она убила британского посланника.

В коттедже было темно – горел только огонь в камине. Она услышала осторожные шаги, крадущиеся к кухне. Бесшумно подошла к двери и заглянула внутрь.

Мин налила себе стакан молока и пила его, стоя возле стола.

Потом остановилась, отставила стакан и взяла фото. То самое, которое Чун-Ча так неосторожно оставила на столе – она заснула, не собрав документы и не спрятав их.

Чун-Ча вошла в кухню, и Мин посмотрела на нее.

– Откуда у тебя это, Чун-Ча? – спросила она, переворачивая снимок лицом к ней.

На Чун-Ча смотрело зернистое фото Элеонор, Клэр и Томми Кэссионов.

Она нащупала в кармане капсулы, потом перевела взгляд на стакан с молоком. Смерть от цианида достаточно быстрая, но не безболезненная. Может, пуля будет лучше? Быстро, без боли. Мин никогда не узнает, что Чун-Ча выстрелила в нее.

Она сказала:

– Фотографии принес друг. Он просто любит фотографировать людей и разные места.

– Это люди с пляжа. Тот мальчик, который собирал ракушки.

Чун-Ча подошла к ней, взяла фото и поднесла к глазам:

– Ты права. Я и не заметила.

– Я не слышала, чтобы кто-то приходил сегодня вечером.

– Было уже поздно. Ты спала. – Чун-Ча погладила Мин по голове. – Иди-ка ложись обратно, Мин.

Девочка снова посмотрела на снимок, потом подняла глаза на Чун-Ча. Ее нижняя губа задрожала, и Чун-Ча вспомнила, что в лагере обратила внимание на Мин из-за ее храбрости. И сообразительности.

– Чун-Ча? – начала Мин.

– Не сегодня, Мин. Мы поговорим об этом завтра. Не сейчас.

Она проводила девочку в спальню и полежала с ней, пока та не заснула и ее дыхание не стало ровным.

Сама Чун-Ча не пошла спать. Она вышла на улицу, села в деревянное кресло и стала смотреть в небо, усыпанное звездами. Ветер шевелил ей волосы, в ноздри проникал запах океана.

Она достала из кармана капсулы с ядом и подержала перед собой. Они были маленькие – и смертоносные.

Как она сама.

Чун-Ча представила себя среди других трупов в городской ратуше. Вокруг толпились полицейские и американские агенты. Мир должен узнать, что произошло. Возможно, американцы и ее страна вступят из-за этого в войну – с единственным возможным исходом.

Она сунула капсулы обратно в карман, откинула голову на грубую деревянную спинку, закрыла глаза и представила, что находится совсем в другом месте и ведет совсем другую жизнь, нисколько не похожую на настоящую.

Глава 72

– Боже мой, Уилл, вы можете быть Дартом Вейдером! – воскликнула Клэр, когда они заканчивали обедать в доме.

Она перевела взгляд на Рил:

– А вы могли бы нарядиться Малефисентой.

– Спасибо, – ответила Рил сухо.

Элеонор состроила обиженную гримасу:

– Эй, я думала, Дарт Вейдер – мой.

Томми отложил вилку и сказал:

– Вы одевайтесь кем хотите, но я буду Росомахой. Он самый крутой.

– А кем будешь ты? – спросила Рил у Клэр.

– О, я слишком взрослая для такой ерунды. Думаю, просто надену парик и буду изображать телеведущую из далеких двухтысячных.

Элеонор в притворном ужасе покосилась на Рил:

– Из далеких двухтысячных? Никогда еще не чувствовала себя такой старой.

– Во сколько сегодня все начинается? – спросила Клэр.

– Сначала мы пойдем в городскую ратушу. Нас пригласили в качестве распорядителей парада. Так что у нас будет небольшое собрание, а потом прием у мэра. Он еще кого-то пригласил – пару человек.

– Значит, будет смертельно скучно, – фыркнула Клэр.

– Значит, это продлится недолго, но будет много значить для местных жителей, – резко ответила ее мать.

Роби поглядел на Рил:

– Что насчет Малефисенты?

– У меня нет костюма.

– Я привезла их с собой, – сказала Элеонор. – Я знала, что мы будем праздновать Хэллоуин здесь. Надеялась, что президент сможет приехать, но этого, очевидно, не произойдет.

– А кем будешь ты, мам? – спросил Томми.