Мистерии Митры

Особенно ярко отмеченная нами связь популярности мистерий с распространением восточной торговли проявляется в Галлии. Здесь она в равной мере была сосредоточена между Альпами и Севеннами или, если быть еще точнее, в бассейне Роны, являвшейся наиболее важным для нее путем продвижения вглубь страны. В Секстанции близ Монпелье и в Эксе в Провансе мы находим в одном — эпитафию, посвященную одному отцу (наставнику) посвященных, в другом — вероятнее всего, митраистское изображение Солнца в квадриге.[84] Далее, вверх по реке, обнаруживаем в Арле статую львиноголового Кроноса, почитавшегося в этих мистериях[85], в Буг-Сент-Андреоле около Монтелимара — изображение таврохтонного бога, высеченное в живой скале рядом с источником[86]; в Вэзоне, недалеко от Оранжа, — посвятительную надпись, сделанную по случаю принятия посвящения[87], во Вьенне — грот, из которого, наряду с другими памятниками, был извлечен до сей поры уникальный в своем роде барельеф.[88]Наконец, в Лионе, связи которого с Малой Азией хорошо изучены в истории христианства, персидский культ, безусловно, достиг значительного успеха. [89] В верховьях Роны присутствие его обозначено, с одной стороны — в Женеве [90], с другой — в Мандере (Эпамантодурум) на р. Ду[91], и далее на востоке — в Антрене (Интаранум) в департаменте Ньевр, возможно, — в Сент-Обэне в Эндре и в местечке Алезия, знаменитом, благодаря осаде Цезаря.[92] Таким образом, непрерывная череда святилищ, несомненно, поддерживавших между собою постоянные связи, соединяет побережье Средиземного моря с воинскими лагерями в Германии. Оставив позади процветающие города долины Роны, этот иноземный культ проник и распространился до самых гор в провинциях Дофинэ, Савойя и Бужай. Лабатия близ Гапа, Люксей, неалеко от Беллея, и Вьеан-Валь-Ромей[93] сохранили для нас надписи, храмы и статуи, посвященные почитателями Митре. Как мы уже говорили, восточные торговцы не ограничивались устройством своих факторий в морских или речных портах. В надежде на более прибыльные дела, они устремились во внутренние области, в города, где конкуренция была не столь сильной. Еще более обширными были пределы расселения рабов из Азии: стоило им сойти с корабля, их судьбу по случаю решали торги, рассылая их по всем направлениям, так, что мы обнаруживаем их в самых разных местностях выполняющими самые различные функции.

В Италии — стране крупных владений, пестрящей скоплением античных городов, — они вскоре пополняли собой армии рабов, возделывавших именные угодья римских аристократов, и порой, в этих случаях, сделавшись управляющими (actor, villicus), они становились хозяевами тех, с кем прежде делили их печальную судьбу; иногда их приобретал какой-нибудь муниципий, и они в качестве общественных рабов исполняли приказания магистратов, либо входили в административные службы. Легко можно представить себе, насколько быстро восточные религии могли таким образом проникнуть в те регионы, которых они, казалось, никогда не могли бы достигнуть. Из двойной надписи, найденной в Нерсах, в самом сердце Апеннинских гор, мы узнаем, что в 172 г. н. э. некий раб, городской казначей, восстановил здесь святилище Митры, разрушавшееся от ветхости. [94] В Венузе греческая посвятительная надпись Солнцу Митре оставлена управляющим делами одного богатого горожанина; имя управляющего — Сагарис — указывает как на его подневольное положение, так и на азиатское происхождение. [95] Можно было бы привести еще ряд примеров. Разумеется, вовсе не эти безвестные служители иноземного божества явились той главной силой, которая создала популярность мистериям не только в предместьях Рима или в отдельных крупных городах, но и по всей Италии от Калабрии до Альп.

Мы находим следы этой культовой практики одновременно — в Грументе (Grumentum) в ценре Лукании[96]; затем, как мы уже говорили, в Венузе в Апулии и в Нерсах в стране эквов, также как и в Авейе (Aveia), в краю вестинов[97]; далее — в Умбрии, вдоль Фламандского пути, в Интерамне (Interamna), в Сполете, где можно видеть украшенный росписью грот, и в Сентине, в котором был обнаружен список покровителей сообщества митраистов[98]; также — в Этрурии, где эта религия прошла по Кассии (Cassia) и утвердилась в Сутрие, в Больсене, возможно, в Ареццо и во Флоренции. [99] На севере Апеннинских гор ее следы менее значительны и прослеживаются с трудом. Они появляются спорадически — в Эмилии, где на территории Болоньи, Модены и, вероятно, Реджо сохранилось несколько интересных фрагментов [100], а также в плодородной долине По. Здесь, по-видимому, лишь Милан, как известно, быстро достигший процветания в эпоху империи, оказывается тем единственным местом, где эта экзотическая религия была принята с большой благосклонностью и пользовалась официальным покровительством.[101]Несколько фрагментов надписей, найденных в Тортоне, в Индустрии и Новаре, не говорят еще о том, что она достигла широкого распространения в остальной части страны. [102]