Младшая сестра Смерти

— Это тебе за лес! — Ли встряхивает кудряшками и нажимает на значок громкой связи.

— Гриф? — Сердце замирает на мгновение: а вдруг червы обманули?

Внедорожник срывается с места, и меня откидывает назад.

— Грипп! — Из мобильника доносится голос трефового короля, и я чувствую невероятное облегчение. — Где ты? Они с тобой ничего не сделали?

Я догадываюсь, что под «ними» Гриф подразумевает бубен, а не черв.

— Мне? Нет, ничего. — К горлу подкатывает ком. — А у вас все в порядке?

— Да. Ну Бруевичу нездоровится, но это…

О нет. Началось. Как быстро!

— Гриф, слушай! — решительно начинаю я.

Слова мнутся, корчатся и теряются, но я рассказываю трефовому королю все, что произошло в галерее. Стараюсь по возможности быть краткой и точной, но чувствую, что не получается. Мямлю и запинаюсь. Гриф терпеливо выслушивает меня, не перебивая и не задавая уточняющих вопросов, а потом спокойно заявляет:

— Теперь понятно, что с Бруевичем. А мы думали, отравился.

И это все? Больше никакой реакции? Ни криков, ни обвинений, ни переживаний?

— Гриф, ты понял, что я сказала? — на всякий случай уточняю я.

— Да, — отвечает он. — Ты сейчас едешь к нам или у черв планы на тебя?

— Гриф! — Внутри все клокочет. — Бубны хотят убить вас! Вернее, уже… нет, то есть… — Я путаюсь. — Надо что-то делать!

— А что тут сделаешь? — говорит трефовый король. — Только сами бубны могут это исправить, но они не станут. Остается два варианта: либо попытаться как-то принудить их, либо положиться на Смерть. Если мы еще нужны ей, она не допустит нашей гибели. Если отслужили свое, умрем. А штурмовать штаб-квартиру бубен и бряцать оружием — глупо.

Телефон точно выпал бы у меня из рук, если бы я сама его держала. Какого черта Гриф так спокоен?!

Предположу, что у кого-то его невозмутимость может вызвать уважение: мол, вон как достойно парень ведет себя перед лицом смерти. Но я чувствую гнев. Мне хочется схватить Грифа за грудки и трясти, трясти, пока он не скажет: «Ладно, давай попробуем нас спасти».

Может, напомнить ему, что портреты рисовала Вита — та, кого он обнимал, целовал и звал во сне? Нет, на такую подлость я не способна.

Надо напомнить о другом.

— Там ведь не только ваши портреты, — говорю я. — Их штук тридцать или больше. Люди погибнут. Надо сделать хоть что-то.

Гриф молчит пару секунд, а затем выдыхает:

— Да.

Сердце пропускает удар: что скрывается за этим «да»? «Да, но уже ничего не исправить» или «Да, ты права, нужно действовать»?

— Да, — повторяет Гриф. — Об этом я не подумал. Но в свое оправдание скажу, что сложно соображать, когда тебя будят в три часа ночи. Что ж, придется вмешаться. Сейчас разбужу всех, а там… ну, будем действовать по ситуации. Где штаб-квартира бубен?

Я как можно точнее рассказываю, как добраться до галереи, и спрашиваю:

— Я могу чем-то помочь? Мне так жаль, что… мои эмоции…

— Хватит винить себя во всем подряд. — На фоне раздается какой-то грохот, и Гриф чертыхается. — Инна рассказала о твоем проклятии. Если хочешь знать, я тоже в него не верю. Все, даю отбой.

Я утыкаюсь лбом в спинку переднего кресла. Под кожей копошатся жуки. Придется оставить на руке еще несколько царапин, иначе они не угомонятся.

— Трефам не победить, — сухо бросает Миранда.

Глава 22. Узнать правду о семье

— Почему ты так думаешь? — спрашиваю я, одной рукой терзая запястье, а второй отбиваясь от Ли: она пытается раздеть меня и укутать в плед.

— Не сопротивляйся! Будет хуже! — назойливым комаром пищит червовый валет.

— Трефы ослаблены. Картины уже начали действовать, — отвечает Миранда. — Ну приедут Гриф и компания в галерею. Начнется потасовка. В ход пойдет оружие, а из всех треф, насколько я знаю, им владеет только король. Бубны же — настоящие убийцы. Не удивлюсь, если у них полный арсенал.

— Шанс все равно есть, — возражает Ти. — Да и Смерть может вмешаться, Гриф правильно сказал.

— У тебя предчувствие? — уточняет Миранда.

— Нет. Просто мысли.

— Смерть легко найдет им замену. Наберет новеньких. Собственно, она уже начала.

Я понимаю, что Миранда намекает на меня, и чувствую ледяной, сковывающий ужас. Она права. Все сходится!

Младшая Смерть задумала избавиться от треф, а Старшая решила ей уступить. Вот почему моим четвертым заданием было пройти сквозь зеркало: Старшая знала, что Гриф найдет меня и научит тому, что умеет сам. А потом его можно будет убрать…

Кто мы для них, для Старшей и Младшей? Шахматные фигурки на доске? Куклы на веревочках?

Может, зря я охотилась за свитками и проходила испытания? Что, если надежда ослепила меня, а на самом деле ничего и никогда не будет правильно?

Ли, воспользовавшись моим оцепенением, стаскивает рубашку Бруевича и приговаривает:

— Вот так, вот так. А теперь снимем штанишки и трусики. В мокром ходить нельзя, можно застудиться, и деток не будет!

Я не сопротивляюсь. Просто не могу.