Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений

Совещание представителей ряда компартий социалистических стран состоялось 1–4 января 1957 г. в Будапеште. В нем приняли участие делегации СССР, Болгарии, Чехословакии, Румынии и Венгрии. Польские коммунисты во главе с В. Гомулкой не были приглашены именно по настоянию советской стороны – очевидно их не только считали недостаточно надежными партнерами, способными (как и в случае с закрытым докладом Н. С. Хрущева о культе личности Сталина на XX съезде КПСС) предать гласности материалы, не предназначенные для этого, но опасались, что их присутствие уведет ход совещания именно в нежелательное для Москвы русло обсуждения проблем равноправия и суверенитета[1017]. На совещании доминировало обсуждение текущей ситуации в Венгрии. Участники встречи в целом выразили удовлетворение ходом консолидации, но вместе с тем призвали руководство ВСРП к ужесточению политического курса

[1018].

Тогда же, в январе 1957 г., возникает идея проведения более широкого совещания компартий. Ее инициатором явилась компартия Китая, заметно активизировавшая к этому времени политику на восточноевропейском направлении. Своей активной вовлеченностью осенью 1956 г. в разрешение Польского и Венгерского кризисов Китай впервые реально заявил о себе как вторая коммунистическая держава, без участия которой не может быть разрешен ни один «семейный спор» в содружестве стран, строящих социализм[1019]

. Премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай во время своего длительного зарубежного турне посетил в январе 1957 г. не только Москву, но также Варшаву и Будапешт. В ходе встреч он ставил вопрос о проведении в феврале-марте совещания компартий с участием представителей как ПОРП, так и СКЮ. Зная о том, что вследствие венгерских событий отношения лидеров СССР и ФНРЮ осложнились[1020], руководство КПК, в целом разделявшее советскую оценку сути венгерского кризиса, не только пыталось повлиять на лидеров СКЮ, склонив их к компромиссу, но в интересах повышения собственного веса в мировом коммунистическом движении стремилось выступить в роли посредника в двустороннем споре. Созыв совещания с участием югославов должен был, по замыслу китайских лидеров, способствовать сближению СКЮ с генеральной линией мирового коммунистического движения, а значит укреплению единства коммунистических сил в мире. В беседе с представителями КПК Тито, хотя и проявил определенную сдержанность в вопросе о целесообразности проведения совещания, в принципе не возражал против участия в нем представителей СКЮ при условии, что партии, участвующие в совещании, не будут связаны исполнением каких-либо обязательных для всех решений.

2 февраля Президиум ЦК КПСС рассматривал вопрос «О встрече представителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран», учитывая соответствующее китайское предложение[1021]. Как в Москве, так и в Пекине СКЮ воспринимался как потенциальный источник раскола в коммунистическом движении, советские и китайские коммунисты были едины в том, что без югославов совещание никак нельзя проводить: их отсутствие будет воспринято в мире как признак раскола коммунистических сил. Как явствует из краткой записи заседания, члены Президиума ЦК КПСС пришли к выводу о том, что не стоит «проявлять форсирование встречи» представителей всех компартий социалистических стран с участием югославов. Лучше вначале встретиться с югославами «один на один», причем «большую заинтересованность не проявлять», ждать встречных шагов с югославской стороны[1022]

. В силу этого руководство КПСС считало предпочтительным более поздний срок проведения совещания компартий: конец марта – начало апреля 1957 г.[1023]