Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений

22–23 июня 1956 г. в Москве состоялось совещание руководителей компартий социалистических стран, посвященное, в первую очередь, экономическим и оборонным проблемам[1003]. В повестке дня стоял также вопрос о формах дальнейшего сотрудничества и контактов между коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. К заседанию Президиума ЦК КПСС от 16 июня, обсуждавшему повестку дня и порядок работы предстоящего совещания, была подготовлена записка с предложениями делегации КПСС «О формах контактов между коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран»

[1004]. Как отмечалось в документе, «по мнению ЦК КПСС, такой формой контактов могли бы быть периодически созываемые совещания представителей партий социалистических стран для обмена мнениями по общим проблемам их деятельности и для коллективного обсуждения конкретных вопросов партийного и хозяйственного строительства, представляющих общий интерес для партий». Такие совещания могли бы созываться «по инициативе партий, желающих внести на коллективное обсуждение интересующие их вопросы в целях обмена мнениями, обобщения имеющегося опыта и согласования мероприятий по координации действий соответствующих партий по этим вопросам в дальнейшем». Что же касается места созыва совещаний, то его предполагалось определять по взаимной договоренности. Как полагали в ЦК КПСС, обязательных решений совещания принимать не будут, но могут выносить согласованные всеми участниками рекомендации[1005]

.

Советские предложения получили поддержку лидеров компартий социалистических стран, собравшихся в Москве 22–23 июня. Стороны единодушно пришли к выводу о том, что в настоящих условиях нет необходимости в создании нового постоянно действующего органа по связям компартий социалистических стран, но по мере необходимости будут созываться совещания для обсуждения текущих вопросов[1006]. Тито, находившийся в июне в Москве, был загодя ознакомлен с предложениями КПСС. В силу того значения, которое руководство КПСС придавало сближению с Югославией, можно предполагать, что окончательное решение вопроса о будущих формах контактов было отложено до приезда в СССР Тито и выяснения его мнения.

Визит югославского лидера Тито в Советский Союз, длившийся более 20 дней (с 1 по 23 июня), был организован с большой помпой[1007]. Многотысячный митинг советско-югославской дружбы на московском стадионе «Динамо» 19 июня должен был символизировать полное преодоление взаимного недоверия. В угоду сближению с Тито в Москве были готовы даже пойти на существенные кадровые перестановки. Буквально в день приезда Президента ФНРЮ происходит «смена караула» на Смоленской площади – стопроцентного ортодокса и консерватора В. М. Молотова, упорно продолжавшего сохранять особую позицию в югославском вопросе, заменил на посту министра иностранных дел СССР более молодой, либеральный (конечно, по кремлевским меркам) и мобильный Д. Т. Шепилов, имевший репутацию главного интеллектуала партии. Югославские представители в качестве наблюдателей также принимали участие в совещании 22–23 июня. Однако при всей серьезности приготовлений сверхзадача переговоров (возвращение Югославии в советский лагерь) так и не была решена: результатами июньского визита Тито в СССР в Кремле остались недовольны. Осознавая выгоду более тесного экономического сотрудничества с СССР, Югославия в то же время нисколько не хотела поступаться своим суверенитетом и продолжала дистанцироваться от советского лагеря, не проявив, в частности, никакого желания к вступлению в Организацию Варшавского договора и Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ). Подписанная межпартийная Декларация[1008]

носила явно компромиссный характер со стороны КПСС, в ней ничего не говорилось ни о единстве двух партий, стоящих на общей идейной платформе, ни о принадлежности Югославии к социалистическому лагерю, в то же время акцент делался на том, что обе стороны «чужды всякой тенденции навязывания своего мнения в определении путей и форм социалистического развития».

Протоколы заседаний Президиума ЦК КПСС отражают разочарование советской стороны в итогах переговоров с югославами. Так, уже при утверждении документа на Президиуме ЦК было принято решение «сказать югославским товарищам, что мы не удовлетворены текстом декларации, но спорить не будем»[1009]. Позже та же позиция нашла отражение в информационных письмах ЦК КПСС, адресованных братским партиям. После событий, произошедших в конце июня в ряде восточноевропейских стран (Познаньские волнения в Польше, дискуссии Кружка Петефи в Венгрии), в Москве со все большей настороженностью воспринимали претензии СКЮ на выработку некоей альтернативной модели социализма и завоевание своих сторонников в странах советской сферы влияния. В этих условиях на первый план выдвигается лозунг единства социалистического лагеря, тогда как тезисы XX съезда КПСС о расширении самостоятельности, о праве каждой партии на поиск специфических путей к социализму признаются менее актуальными.