Моби Дик

His lance! aye, the keenest and the surest that out of all our isle!	О, эта острога!
Oh! he ain't Captain Bildad; no, and he ain't Captain Peleg; HE'S AHAB, boy; and Ahab of old, thou knowest, was a crowned king!"	Пронзительнейшая и вернейшая на всем нашем острове!
"And a very vile one.	Да, он - это не капитан Вилдад, и не капитан Фалек; он - Ахав, мой мальчик, а как ты знаешь, Ахав издревле был венценосным царем!
When that wicked king was slain, the dogs, did they not lick his blood?"	- И притом весьма нечестивым.
"Come hither to me-hither, hither," said Peleg, with a significance in his eye that almost startled me.	Когда этот преступный царь был убит, его кровь лизали собаки, верно? - Подойди-ка сюда поближе, ближе, ближе, - проговорил Фалек с такой значительностью, что мне даже страшно стало.
"Look ye, lad; never say that on board the Pequod.	- Послушай, парень, никогда не говори таких вещей на борту "Пекода".
Never say it anywhere.	И нигде не говори.
Captain Ahab did not name himself.	Капитан Ахав не сам выбрал себе имя.
'Twas a foolish, ignorant whim of his crazy, widowed mother, who died when he was only a twelvemonth old.	Это был глупый, нелепый каприз его помешанной овдовевшей матери, которая умерла, когда он был годовалым младенцем.
And yet the old squaw Tistig, at Gayhead, said that the name would somehow prove prophetic.	Правда, старая скво Тистиг в Гейхеде говорила, что это имя еще окажется пророческим.
And, perhaps, other fools like her may tell thee the same.	И может быть, другие глупцы повторят тебе то же самое.
I wish to warn thee.	Но я хочу предупредить тебя.
It's a lie.	Это - ложь.
I know Captain Ahab well; I've sailed with him as mate years ago; I know what he is-a good man-not a pious, good man, like Bildad, but a swearing good man-something like me-only there's a good deal more of him.	Я хорошо знаю капитана Ахава, я много лет плавал у него помощником; и я знаю, каков он в действительности - хороший человек, не богобоязненный хороший человек, вроде Вилдада, а богохульствующий хороший человек, скорее вроде меня, только в нем еще есть многое сверх этого.
Aye, aye, I know that he was never very jolly; and I know that on the passage home, he was a little out of his mind for a spell; but it was the sharp shooting pains in his bleeding stump that brought that about, as any one might see.	Да, я знаю, он никогда не отличался особой веселостью; и знаю, что последний раз на обратном пути он некоторое время был не в своем уме, но всякому ясно, что это было вызвано мучительной, острой болью в кровоточащем обрубке.
I know, too, that ever since he lost his leg last voyage by that accursed whale, he's been a kind of moody-desperate moody, and savage sometimes; but that will all pass off.	Знаю также, что с того самого дня, как он потерял в последнем рейсе ногу из-за этого проклятого кита, он все время в угрюмом настроении, отчаянно угрюмом, а порой и в бешенстве; но это пройдет.