Моби Дик

I have forgotten to mention that, in many things, Queequeg placed great confidence in the excellence of Yojo's judgment and surprising forecast of things; and cherished Yojo with considerable esteem, as a rather good sort of god, who perhaps meant well enough upon the whole, but in all cases did not succeed in his benevolent designs.	Я забыл упомянуть, что Квикег во многих вопросах очень полагался на выдающиеся суждения Йоджо и на его удивительные провидения; он относился к Йоджо весьма почтительно и считал его, в общем-то, неплохим богом, которому искренне хотелось бы, чтобы все было хорошо, да только не всегда удавалось осуществить свои благие намерения.
Now, this plan of Queequeg's, or rather Yojo's, touching the selection of our craft; I did not like that plan at all.	Однако этот план Квикега, вернее план Йоджо, относительно выбора корабля мне вовсе не пришелся по вкусу.
I had not a little relied upon Queequeg's sagacity to point out the whaler best fitted to carry us and our fortunes securely.	Я-то очень рассчитывал, что осведомленность и проницательность Квикега укажут нам китобойное судно, наиболее достойное того, чтоб мы вверили ему себя и свои судьбы.
But as all my remonstrances produced no effect upon Queequeg, I was obliged to acquiesce; and accordingly prepared to set about this business with a determined rushing sort of energy and vigor, that should quickly settle that trifling little affair.	Но все мои протесты не возымели ни малейшего действия, мне пришлось подчиниться; и я приготовился взяться за дело с такой энергией и решительностью, чтобы одним стремительным натиском сразу же покончить с этим пустячным предприятием.
Next morning early, leaving Queequeg shut up with Yojo in our little bedroom-for it seemed that it was some sort of Lent or Ramadan, or day of fasting, humiliation, and prayer with Queequeg and Yojo that day; HOW it was I never could find out, for, though I applied myself to it several times, I never could master his liturgies and XXXIX Articles-leaving Queequeg, then, fasting on his tomahawk pipe, and Yojo warming himself at his sacrificial fire of shavings, I sallied out among the shipping.	На следующее утро, пораньше, оставив Квикега в нашей комнатке, где он заперся вместе со своим Йоджо - поскольку у них наступил, кажется, какой-то Великий Пост, или Рамадан, или День Умерщвления Плоти, Смирения и Молитв (что именно, я выяснить не сумел, потому что хоть и пытался многократно, но никак не мог усвоить его литургии и тридцати девяти догматов), -предоставив Квикегу поститься и курить трубку-томагавк, а Йоджо греться у жертвенного огня, разведенного на стружках, я вышел из гостиницы и зашагал в сторону гавани.
After much prolonged sauntering and many random inquiries, I learnt that there were three ships up for three-years' voyages-The Devil-dam, the Tit-bit, and the Pequod. DEVIL-DAM, I do not know the origin of; TIT-BIT is obvious; PEQUOD, you will no doubt remember, was the name of a celebrated tribe of Massachusetts Indians; now extinct as the ancient Medes.	Здесь после длительных блужданий и попутных расспросов я выяснил, что три судна готовились уйти в трехгодичное плавание: "Чертова Запруда", "Лакомый Кусочек" и "Пекод". Что означает наименование "Чертова Запруда", я не знаю; "Лакомый Кусочек" - это понятно само по себе; а "Пекод", как вы несомненно помните, это название знаменитого племени массачусетских индейцев, ныне вымерших, подобно древним мидянам.
I peered and pryed about the Devil-dam; from her, hopped over to the Tit-bit; and finally, going on board the Pequod, looked around her for a moment, and then decided that this was the very ship for us.	Я облазил и осмотрел "Чертову Запруду", потом перебрался на "Лакомый Кусочек", наконец поднялся на борт "Пекода", огляделся по сторонам и сразу же решил, что это и есть самый подходящий для нас корабль.