Модные увлечения блистательного Петербурга. Кумиры. Рекорды. Курьезы

Цель скачек – приобщение офицеров к прибретению хороших лошадей. Обычно разыгрывалось десять призов, самыми престижными из них были императорский и великокняжеский. Состязания проводились самые разнообразные: скачка лошадей без всадников (шпрингартен), когда лошадям надо преодолеть три препятствия – каменную стену, соломенный барьер и деревянную стену высотой в полтора аршина, конкурс ездоков-охотников на лошадях и другие. Особенно публику привлекала джигитовка казаков – «ввиду той удали, лихости и ловкости, которую обнаруживают на всем скаку казаки».

Однако конкурс являлся состязанием не только и не столько лихих ездоков, сколько и дамских шляпок, весенних нарядов и женской красоты. «А это в свою очередь, – замечали репортеры, – привлекает толпу, которая состязаниям придает оживленную физиономию». Поэтому была своя правда в колких словах литератора Николая Брешко-Брешковского, сказанных им в 1914 г. по поводу «Concours hippique»: «Публика, посещающая кавалерийские состязания в Михайловском манеже, мало спортивна и ходит туда, чтобы посмотреть на „блестящий Петербург”. Что же до самих состязаний, то на них лежит печать какой-то казенщины…»

Среди постоянных участников офицерских скачек в Михайловском манеже в 1890-х гг. был барон К.Г. Маннергейм – впоследствии «великий лидер маленького народа». «Будучи большим поклонником конного спорта, я всегда с воодушевлением принимал участие в скачках с препятствиями, которые устраивались в огромном, вмещавшем весь полк, Михайловском манеже», – вспоминал впоследствии Маннергейм. Он не только сам участвовал в них, но и сажал на своих лошадей других наездников. Барон одержал здесь десять личных побед, получив в качестве призов 3 тысячи 800 рублей. Три его лошади – победители скачек Лилли, Трик и Фреско – стали знаменитыми именно в Михайловском манеже. Приходилось участвовать Маннергейму и в красносельских скачках.

В то время он служил в кавалергардском полку Ее Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны, а в 1897 г. поступил в управление придворных конюшен. Отвечая за закупку, уход и обучение лошадей, Маннергейм досконально изучил иностранные конные заводы, породы лошадей, работы по их улучшению, родословные самые выдающихся животных. Он был одновременно и торговцем лошадьми, и конюхом, и наездником-дрессировщиком, и учителем верховой езды, участвовал в скачках с препятствиями и в соревнованиях по терренкуру.

«Когда мой друг князь Белосельский-Белозерский, после посещения Франции, где он познакомился с конным поло, организовал на Крестовском острове в устье Невы клуб поло, я много часов посвятил этому увлекательному виду спорта», – вспоминал Маннергейм. А на первом матче в честь открытия стадиона для игры в поло летом 1895 г. он был в команде победителей. Кстати, Маннергейм много писал о лошадях, их природе и физиологии, характере и повадках. Он действительно очень любил лошадей, воспевал их героизм и оплакивал их смерть.

В феврале 1914 г. «Concours hippique» в Михайловском манеже отмечали свой 25-летний юбилей. «Говоря по правде, за четверть века характер этих состязаний почти не изменился, – признавался репортер «Петербургской газеты». – Некоторой новизной следует считать лишь допущение к состязаниям лиц женского пола. Это произошло два года назад – в 1912 г. Правда, за эти два года решилась показать свое искусство в скачке через препятствия только одна г-жа Н.Н. фон Зон. Несмотря на все свое искусство в верховой езде, она ни разу не получила ни одного приза. В нынешнем, 1914 году к ней присоединились четыре дамы-наездницы, из них г-жа Н.М. Ферро удостоилась даже получить четвертый приз».

«И ездить не скучно, и смотреть хорошо»

«Верховая езда в Петербурге и вообще в России далеко не так развита, как во всех других столицах и главных городах нашего континента, – писал в начале XX в. журнал «Спортивная жизнь». – В сущности, это очень жалко, так как верховая езда – одно из самых здоровых развлечений и весьма полезное средство для укрепления нервов и мускулов. Многие петербуржцы предпочитают проводить свое свободное время в ресторане, а не в манеже, и совсем напрасно. Впрочем, конечно, сидеть за столом в каком-нибудь кафе-шантане гораздо приятнее, чем на спине игривой верховой лошади, которая менее спокойна стула или мягкого кресла».

В Берлине в начале XX в. существовало около тридцати манежей для верховой езды, а в Петербурге в ту пору действовало только два манежа. Один – манеж «Спорт» на Галерной улице, второй – манеж Боссе на Малой Монетной улице Петербургской стороны. В последнем предлагались обучение верховой езде дам и мужчин, прием лошадей на корм, прием молодых лошадей на дрессировку и на комиссионную продажу, а также продажа хороших верховых лошадей.