Могила Густава Эрикссона

– Да, я в «Огарёвском дворике». А вот выбивать из Вас ничего не собираюсь. Наоборот, у меня для Вас очень хорошая новость. Так Вы подойдёте?

– Да, я буду через двадцать минут. Как я Вас узнаю?

– Легко. Кроме меня других посетителей нет.

– До встречи.

Я вышел на улицу покурить, потом заказал мальчику-бармену ещё один кофе. Он поглядывал на меня с неприличным любопытством. Было ясно, что я для него – реальная угроза потери работы. А другой работы в Белоомуте нет.

Олег Любомирович не заставил себя долго ждать. Уже через пятнадцать минут к гостинице подъехала довольно новая чёрная «Митсубиси Паджеро». Коростель вошёл в ресторан и сел за мой столик. Курчавые тёмные волосы, тонкие черты лица, характерный акцент, никуда не девшийся за 30 лет, – типичный западенец. Он сходу оценил мой недешёвый костюм и татуировки, но парень был, видно, неробкого десятка.

– Я бы хотел, чтобы Вы всё-таки представились.

– А Вам это ничего не даст. Юра меня зовут.

– Ну, я Вас слушаю, Юрий.

Я показал Коростелю свою доверенность и судебное решение по иску Натанзона.

– Значит так, Олег Любомирович, буду предельно краток. Есть маза соскочить с этого долга, сильно не напрягаясь. Я торчу в Вашей дыре, предположим, два дня. Вы послезавтра приносите мне пять лям. Я отдаю Вам оригинал судебного решения, и мы друг о друге забываем. Как Вам такой вариант?

По глазам было видно, что такого Коростель явно не ожидал, и вариант ему нравился. Но барыга всегда остаётся барыгой.

– Вариант очень хороший. Но, поймите, у меня нет денег. Совсем нет. По нашим временам пять миллионов – это приличная сумма. Как я смогу её собрать всего за два дня?

– Я предлагаю, давайте не будем играть в игры. Надеюсь, Вы не станете вешать мне лапшу на уши, что к этой гостинице не имеете никакого отношения?

– Не стану.

– Тогда получается, что Вы один из самых состоятельных жителей Белоомута?

– Так то, оно так. Но Вы же видите, какая тут у нас нищета.

– Нищета – это у людей, работавших тут на швейной, кожгалантерейной и деревообрабатывающей фабриках, которые давно закрылись. Вот у них – нищета. А у Вас? Только не надо мне рассказывать, что чёрный «паджерик», на котором Вы подъехали, – машина бабушки жены, а Вам только дали покататься. Вот уже два ляма. А ещё три как-нибудь наскребёте.

Коростель молчал и смотрел на меня, как на врага народа. «Э, парень, уж слишком ты жадён», – подумал я.

– Вот что я Вам скажу, Олег Любомирович. Большой симпатии к своему клиенту я не испытываю. Но если по-чесноку, при такой схеме расхода по мастям Вы его просто грабите. Поэтому либо послезавтра Вы передаёте мне обозначенную сумму (и без фортелей, пожалуйста), либо – я Вам не завидую. Так что, на чём порешим?

– Послезавтра вечером деньги будут. Как мне Вас найти?

– А я в Вашей гостинице остановился.

– Ну, тогда до послезавтра?

– Всего Вам доброго.

Коростель уехал, а я пошёл в свой номер. Проходя мимо администраторши, я широко улыбнулся ей:

– Детка, ко мне в скором времени друзья должны подъехать. Я буду у себя в номере. Ты мне набери тогда.

В номере я достал из сумки бутылку «Старого Кенигсберга», взял стакан и вышел на балкон, выходящий на Оку. Солнце уже склонялось к закату и поблескивало из-за лесов на правом берегу реки. Ох не прост этот Коростель, ох не прост! Достойный партнёр и оппонент Борису Моисеевичу. А что вы думаете, быть большой лягушкой в маленьком болотце легко? Этот не то, что с пятью миллионами, со ста тысячами просто так не расстанется. Делюга мне предстоит непростая, и пока что всё непонятно.

Не успел я осилить и сто грамм волшебного напитка, как телефон в номере зазвонил.

– Ну и друзья у Вас! – по голосу девахи можно было сделать вывод, что друзья у меня достойнейшие. – Подъехали. Спуститесь?

Я спустился на ресепшн и увидел картину маслом, моментально перенесшую меня в середину 90-х. А может быть в этом городочке 90-е никогда и не заканчивались? Меня ожидали два пассажира. Один здоровый, мордатый, с коротко стриженными рыжими волосами. Он сто процентов был главный. На шее была толщиной с палец золотая цепь. Я уже и забыл про такие персонажи. В Москве их давно повыбили, а здесь, видать, заповедник. Морда у основного была с широкими монголоидными скулами и совершенно не обезображена какими-либо признаками интеллекта. Чувствовалось, что в Белоомуте мордатый считает себя хозяином. Второй выглядел гораздо поскромней – среднего росточка, худощавый, но по общей картине угадывалось, что пару ходок он имел.

– Ты что ли приехал с нашего Коростеля долги выбивать? – спросил мордатый. Было видно, он настолько считает себя хозяином положения, что мои ответы его не интересуют. – Ну, пойдём поговорим.

Мы пришли в ресторан. Освещения было мало, но на улице ещё не стемнело, да и сели мы опять возле окошка. Мордатый сел напротив меня, его помощник справа от него. Помощник был старше мордатого лет на десять, но иерархия в их паре была видна невооружённым глазом. Я вполне миролюбиво спросил:

– Что будете пить, ребята?