Могила Густава Эрикссона

Вернувшись, я рассказывал жене и сыну о красотах Оки, о пароме, о чудной церкви в Нижнем Белоомуте, о Пощуповском монастыре и об Есенине. У моей Лануськи есть редчайшая для жены особенность – она не задаёт лишних вопросов. Не помню, чтобы она меня когда-нибудь пилила. Хотя у неё есть для этого все основания – чего она только не хлебнула, связавшись со мной. Всякое у нас бывало, и периодическое отсутствие денег – не самое страшное. Бывало и такое, что нечего было подарить на какую-нибудь нашу годовщину. Какая бы жена всё это вытерпела? А Ланка очень редко позволяла себе «включить девочку», для этого её надо было серьёзно разозлить. Думаете, просто жить с небритым, истеричным, вечно пьяным мужчиной, даже если он прошёл через такой ад, что и подумать страшно, а человеком всё-таки остался? Ну, и кому нужен такой человеколом? А я по непонятным мне самому причинам Ланке нужен. Она в меня верит и заботится обо мне, причём делает это без всякого сюсюканья. Вообще мне иногда кажется, что у неё совершенно мужской характер. Молчунья, умница, и понимаем мы друг друга без слов. Да, мало ласки, дешёвого сюсюканья и пустой болтовни. Зато есть взаимное доверие. А что касается разговоров, как сказывал удивительный Мастер Лукьянов, десять минут философских бесед с женой – роскошно, а пятнадцать минут – уже развод.

В сухом остатке, отослав десять процентов на общее, я привёз из Белоомута 900 тысяч. Этих денег при экономном расходовании должно было хватить на год. Их волшебное появление было крайне своевременным. Титры «звучит тревожная музыка» сменились Седьмой Ленинградской симфонией Шостаковича. Простая и безобидная мелодия на фоне сухого стука малого барабана из Allegretto, невнятно зазвучавшая весной 20-го года, в начале 21-го стала покруче Bolero Равеля и символизировала рушившийся привычный и с таким трудом отстроенный мир. Какие уж там к чёрту солдатики и покатушки богатеньких дяденек и тётенек по России!

Человеческая психика устроена так, что даже когда есть полное осознание разразившейся катастрофы, ты всё равно цепляешься за свой привычный мирок. Наверно, когда обустроил себе удобный и сухой блиндаж, чертовски обидно наблюдать, как его разносит в клочья прямым попаданием 152-миллиметрового гаубичного снаряда. Я прекрасно понимал, что будет ещё круче, и надо думать, как жить дальше. И в то же время всё ждал, что появятся новые постоянные покупатели солдатиков, или кто-то закажет поездку.

И вот в начале апреля позвонил мне мой давний знакомый Сашка. Несмотря на его редкостное занудство, я обрадовался безумно. Сашка работал менеджером в кампании, производящей сложное медицинское оборудование и всякие сопутствующие прибамбасы. Вот уж у кого дела должны идти неплохо даже на фоне ковида и экономического кризиса! Среди моих клиентов-путешественников Сашка имел серьёзный послужной список. Сначала я катал его с женой по Новгородской области. Потом уже вчетвером с такой же семейной парой он ездил у меня в Великий Устюг и Тобольск. Но больше всего я заработал на нём, когда целых две недели возил их разросшуюся до шести человек компанию по Калининградской области.

Радостно опережая события, я сразу представил долгую и интересную поездку, большую группу и приличную дельту, которую можно положить в карман. Но Сашка меня сходу разочаровал. После обычных вступительных обменов любезностями, столь обязательных для интеллигентных зануд, он спросил:

– Ты всё катаешься? А как же короновирус?

– Думаю, он меня боится. Меня же боятся все живые существа, почему ковид должен быть исключением?

– Как на тебе отражается кризис? Надеюсь, ты экономишь деньги и откладываешь на чёрный день.

– А мне, Саш, нечего экономить. Денег не было, нет, а теперь уже и не будет. Не жил никогда хорошо, и нечего начинать. Тебя свозить куда-нибудь? Я всегда с удовольствием. Вне зависимости от того, куда – эксклюзивную программу экскурсий гарантирую.

– Да нет, Юр, спасибо. Мы с женой пока повременим. Не хотелось бы случайно эту дрянь словить. Да и деньги пока надо поберечь – никто не знает, что будет через год, через два.

– Тогда чем могу быть полезен? – спросил я, наблюдая, как радостные ожидания машут мне ручкой с линии горизонта.

– Слушай, у меня есть один хороший знакомый. Очень солидный человек, работает начальником департамента в Министерстве сельского хозяйства, зовут Сергей. Он тут недавно искал человека для поездки в Кашин. Знаешь такой город в Тверской области?

– Как не знать, – моментально соврал я. – Кашин я знаю, как свои пять пальцев.

– Вот и отлично! Сергей говорил, что ему нужен человек, глубоко знающий нашу отечественную историю и ориентирующийся на местности. То есть краевед. Я и вспомнил, что есть у нас такой Дерсу Узала.

Круто! Паном Сусаниным я уже был, теперь вот Дерсу Узала. Впрочем, называйте меня хоть Маленьким Муком, только дайте подзаработать. Я записал мобильный Сергея. Сашка уточнил, что мистер Сельское Хозяйство хочет встретиться со мной завтра. Я искренне поблагодарил старого зануду, что он про меня не забыл, и мы распрощались.