Могила Густава Эрикссона

Фёдор Никитич Романов после Великого посольства 1611 года пробыл в польском плену 7 лет. Нет никаких источников, говорящих о том, что он подвергался иезуитской обработке. Но от эпохи Смутного времени и воцарения династии Романовых вообще осталось на удивление мало документов. Вернувшись в Московию и став Патриархом, Филарет проявляет себя мудрым правителем и, вроде бы, истинным ревнителем православия. Но! Работы по исправлению церковно-служебных книг начинаются именно при нём и по его инициативе. Сначала это носит вполне безобидный характер. Кажется, что исправляются нелепости. Например, «освяти воду Духом Твоим Святым и огнём». Каким «огнём»? Глупость полная! Однако, уже напечатанная при Филарете «Месячная минея» разительно отличалась от древних рукописных текстов. Но пока из этого никаких выводов не делается.

Следующим шагом явились церковные реформы внука Филарета, Алексея Михайловича. Повод тоже безобидный: московские богослужебные книги слишком отличаются от древних канонических текстов, слишком многие из московитских церковнослужителей малограмотны. Опять начинается исправление текстов. Только за образцы почему-то берутся книги, напечатанные в Речи Посполитой (объясняется, что Киево-Печёрская Лавра и Львовское православное братство, давно находящиеся под влиянием униатов, – истинные твердыни православия) и в Венеции (а там печатает свои богослужебные книги Константинопольский Патриархат). С точки зрения внешней политики Алексея Михайловича всё очень оправдано. Задачей минимум он ставил присоединение к Московии Левобережной Украины, задачей максимум – объединение Московии и Речи Посполитой под своим скипетром. И начинается безудержная украинизация московского православия, если не сказать униатизация. А тут ещё и Патриарх Никон подоспел со своей мечтой о папоцезаризме. В 1656 году, когда царь с патриархом ещё жили душа в душу, провели они поместный Московский собор, на котором всех, крестящихся двумя перстами, то есть почти всё население страны, объявили еретиками и предали анафеме. Уверенность народа и значительной части священства в превосходстве русского благочестия над греческим, а московского – над киевским, появившееся после подписания греками Флорентийской унии с католиками, падения Константинополя, ополячивания Литвы и покорения Литвою Киева привели к расколу Русской церкви и расколу народа ещё задолго до губительных реформ Петра. Однако, к активным действиям по искоренению православия Алексей Михайлович не преступал, предпочитал действовать убеждением, как во время своей знаменитой речи на Большом Московском церковном соборе в 1666 году. Про боярыню Морозову мы уже говорили – незначительные семейные разборки. Ну, епископа Павла Коломенского уморил в Хутынском монастыре. Так нечего было зявальник открывать против мнения царя и его любимого патриарха. А восьмилетняя осада Соловецкого монастыря, при взятии которого было убито и казнено свыше 400 приверженцев истинной веры – так это мелочи по сравнению с тем, что началось после Алексея Михайловича.

Настоящую борьбу за искоренение православия начал гуманнейший и образованнейший сын Алексея Михайловича, Фёдор. После решений Московского собора 1681 года старообрядцев начали сжигать тысячами. И Пустозёрские страдальцы – так, крохотный эпизод. Слава Богу, правление Фёдора Алексеевича продлилось недолго, а может быть батька Аввакум своим проклятием подсобил.

Просвещённая и прогрессивная царевна Софья начала хорошо. Устроила в Грановитой палате прения о вере, этакий цивилизованный диспут. Но поскольку Никита Пустосвят в словесной дуэли совсем разбил Патриарха Иоакима и епископа Холмогорского Афанасия, пришлось его казнить на Лобном месте и придумать ему посмертное прозвище Пустосвят. Так-то он был Никитой Константиновичем Добрыниным, самым уважаемым и авторитетным священником в Суздале и Владимире. Но историю пишут победители, поэтому Пустосвят. Остальных старообрядцев князь Иван Хованский, ранее гарантировавший им безопасность, пытался спасти. Но безуспешно. После неудавшихся прений Софья Алексеевна не стала рассусоливать и издала «Двенадцать статей». Вот тогда православных начали казнить и сжигать уже тысячами, как при штурме Палеостровского монастыря в 1687 году, когда за один день сожгли три тысячи человек. С точки зрения Романовых, конечно, еретиков.