Могила Густава Эрикссона

Но вершиной борьбы Романовых с православием были, безусловно, петровские реформы. Пётр отменил патриаршество, учредил Священный Синод и приравнял священнослужителей к правительственным чиновникам. Так, батюшкам было вменено указами Петра доносительство на прихожан, если те высказывались против священной особы царя, его офицеров и чиновников. Более того, одним из указов требовалось нарушать священное таинство исповеди, если прихожанин поведывал о своих антицарских настроениях во время неё. Страшный урон, нанесённый реформами Петра авторитету Русской Православной церкви, через два века стал одной из основных причин революции. А в 1722 году Святейший Синод по указанию Петруши издаёт закон «О распоряжениях по обращению раскольников к православной церкви», согласно которому старообрядцы, то есть от трети до половины податного населения страны, были полностью поражены в правах.

Сергей перевёл дух. Было видно, что говорить обо всём этом ему нелегко.

– Ну что, Юр, будете дальше спорить, что появление в русской истории великого и ужасного реформатора было случайностью?

Я был действительно впечатлён, и впечатлил меня явно не дорогой армянский коньяк, к которому я постоянно прикладывался.

– Серёж, что Вы делаете в этом поганом Министерстве? Вы же великий учёный. Просто второй Николай Костомаров!

Сергей самодовольно хмыкнул:

– Ну, речь то сейчас не обо мне. Вы, кажется, любопытствовали, зачем это мне понадобилась могила Густава Эрикссона. Представьте себе, Юр, той страшной мёртвой петли, в которую ввёл Россию бесноватый реформатор, и из которой она не смогла и уже не сможет выйти, можно было бы избежать. Можно было бы избежать и воцарения на Московском престоле гаденькой, больной и вредоносной династии Романовых. И можно было бы избежать страшного и губительного Смутного времени. Настолько страшного и настолько губительного, что мы по прошествии четырёх веков просто не можем на расстоянии увидеть всего масштаба этих событий. Всего этого можно бы было избежать, если бы… Если бы не мелкая случайность, произошедшая в 1600-м году в Москве.

……….

Ну, слава Богу, мы подошли к предмету нашего разговора. Научные диспуты, хоть и безумно интересные, меня слегка утомили. Сергей произвёл на меня самое наилучшее впечатление. И на барыгу совсем не похож – вон как легко выдал мне аванс за поездку. Отношение к деньгам у него, как у нормального человека, а не то, что удавиться за копейку. К тому же в денежных расчётах педантичен. Можно не сомневаться, если удастся выполнить его задание, так же легко выдаст вторую часть и «можете не пересчитывать». Вообще, по всем своим прихватам, по манере говорить, по залихватскому опрокидыванию коньяка, который, похоже, только улучшает его мыслительные процессы, он больше напоминает старого заслуженного офицера, а вовсе не коррумпированного министерского чиновника приличного уровня. Да, в конце концов, в данной ситуации меньше всего меня интересует, ворюга он или нет. А вот то, что он действительно собирается мне правдиво объяснить причины своего более чем странного задания, я уже не сомневаюсь. Слишком увлечённый и честный в своих суждениях человек. К тому же необыкновенный умница. Ему бы, и правда, научные исследования писать, он бы сделал себе на этом имя. И человек светлый и позитивный. Невозможно поверить, что сейчас, когда дело дошло до сути вопроса, он начнёт врать и пытаться ввести меня в блуду. Короче, я ему верю.

А Сергей снова закурил и продолжил:

– У нас и в исторической науке, и в общественном мнении сложилось очень устоявшееся суждение о Борисе Годунове. И здесь, безусловно, Александр Сергеевич во многом руку приложил своей великой исторической драмой. Которая, кстати, в плане интерпретации событий не выдерживает критики. Главный герой – этакий кровавый тиран, на пути к трону не останавливающийся ни перед чем, даже перед детоубийством.

И всё тошнит, и голова кружится,

И мальчики кровавые в глазах…

И рад бежать, да некуда… Ужасно!

Да, жалок тот, в ком совесть нечиста. *27

Все исторические исследования как бы танцуют на этом заданном Пушкиным векторе. Хотя уже давно доказано практически документально, что к убийству царевича Дмитрия царь Борис отношения не имел. С общественным мнением ещё хуже. Никто не замечает, что Годунов был для династии Романовых злейшим врагом. Поэтому в Имперский период со стороны государства было приложено немало стараний, чтобы его личность выглядела, мягко говоря, неприглядно. К тому же обратите, Юр, внимание. Проходят эпохи, а общество у нас как было дремуче патриархальным, так и остаётся. А для патриархального общества вовсе неважно, каким Борис Годунов был правителем. Важно, что он правитель незаконный, не по праву наследства. И то, что он возведён на царство решениями Земского собора 1598 года, патриархальное общество интересует меньше всего. Незаконный правитель – и всё тут. А теперь давайте попробуем взглянуть на вещи объективно и непредвзято.