Могила Густава Эрикссона

В официальной историографии принято обвинять Бориса Фёдоровича в убийстве несчастного царевича Дмитрия и в страшных репрессиях в отношении других претендентов на престол. А я хочу обратиться к логике. Ну зачем было убивать мальчика, который был рождён от «блудного» и незаконного седьмого брака Ивана Грозного, и церковью наследником не признавался? Теперь о страшных репрессиях. Основным конкурентом Бориса был Симеон Бекбулатович, который в 1575-76 годах официально был Московским царём. В благодарность за провёрнутый с церковными землями гешефт Иван Васильевич пожаловал Симеона Великим княжеством Тверским, где у него было 13.500 десятин пахотной земли и великокняжеский двор в селе Кушалино, в котором печатали собственную деньгу. И как же с ним расправился Годунов? Лишил титула Великого князя Тверского и повелел из Кушалино никуда не выезжать. И всё. Кровавый тиран. У царя Фёдора Иоанновича был двоюродный брат по материнской линии, тот самый Фёдор Никитич Романов. С этим деспот и узурпатор поступает покруче, постригает в монахи и ссылает в далёкий Троицкий Антониево-Сийский монастырь. Но тут реальный заговор, составленный вокруг персоны Фёдора Никитича Шуйскими, Романовыми и Шереметевыми. Ещё примеры зверской жестокости? Пожалуйста. Князьям Фёдору Ивановичу Мстиславскому и Василию Ивановичу Шуйскому, которые по знатности рода могли претендовать на престол, Борис Фёдорович не позволял жениться. В общем, гнусное кровавое чудовище. Большинство Московских Даниловичей перед ним и все Романовы после него ржут от наших рассуждений в своих котлах в аду до полной истерики: «Ха-ха-ха! Кровавое чудовище – точно! Ха-ха-ха! Вот тиран, так тиран!»

Я не смог удержаться и тоже засмеялся. Как это забавно, что историю пишут победители. Один из самых симпатичных и человеколюбивых персонажей нашей отечественной истории. А с точки зрения Романовых, конечно, кровавый тиран. И всё же я решил прервать своего красноречивого собеседника:

– Серёж, даже не старайтесь реабилитировать передо мной Бориса Годунова. Это один из моих любимейших исторических персонажей, как бы на него не клеветали. А лучше скажите, при чём тут всё-таки наша могилка?

– Перехожу непосредственно к могилке. Борис Годунов был не только мудрым правителем, но и прекрасным шахматистом. Вы знаете, что именно благодаря своему умению играть в шахматы он был приближен в своё время к себе Иваном Грозным? А сильные шахматисты всегда просчитывают партию на много-много ходов вперёд. И Борис не исключение. Он даже сумел просчитать свою внезапную смерть. Естественно, человек, проживший жизнь полную нечеловеческих нагрузок, тревог и лишений, прекрасно понимал, смерть может прийти нежданно-негаданно. Он прекрасно готовил своего приемника. По свидетельству иностранцев, которых при дворе Бориса было множество, его сын Фёдор унаследовал от отца не только добрый нрав, человеколюбие и прозорливость. Он ещё был прекрасно образован. Английский посол сэр Томас Смит отзывается о нём, как о самом образованном европейском наследнике престола. Но Борис Фёдорович прекрасно понимал, – всему этому грош цена, если мальчик останется один. И конец тогда и всем его начинаниям, и сыну. Если не будет рядом взрослого, властного и волевого человека, способного справиться с мятежными боярами.

Поэтому отвоевание Прибалтийских земель и образование вассального Ливонского королевства – миттельшпиль сложной партии, задуманной Годуновым. Полагаю, больше ему был интересен эндшпиль, когда король Ливонии, муж его любимой дочери, становится регентом при его не вошедшем в возраст сыне. И тогда становится понятно, почему на эту роль был избран принц Густав. Человек, обязанный царю Борису буквально всем, безусловно, должен быть предан и благодарен и ему, и его наследнику. Именно поэтому Борис Фёдорович так долго, почти два года, терпел все безобразия, которые устраивал в Москве потерявший берега от неожиданно свалившегося на него счастья не вполне законнорожденный сын Эрика XIV. Просто в голове у царя не укладывалось, как человек широко образованный (а образование Годунов ценил необыкновенно высоко), учёный с европейским именем, к тому же прошедший суровую школу жизни, может вести себя настолько непотребно и неблагодарно.

– Всё совершенно правильно, Серёж, – сказал я уже с нетерпением. – Но причём тут наша могила? Убей Бог – не пойму!

– А Вы представьте себе, – в глазах Сергея загорелся огонёк одержимости, – что, прибыв в Москву в конце 1599-го года, принц Густав ведёт себя по-другому. Не куролесит и безобразничает. Не притаскивает Екатерину-Бритту с её выводком и не выставляет их напоказ всему московскому люду. Предположим, он продолжает заниматься своей наукой, принимает православие перед браком с царевной Ксенией и пытается вникнуть в ту роль, которую уготовил ему Борис Годунов. И вместе с этим, получает определённый авторитет у аристократии Московии. Отчасти, за счёт статуса царского зятя, отчасти, за счёт собственного поведения, адекватного этому статусу.