Могила Густава Эрикссона

– Кстати, Вы описываете вполне вероятную виртуальность. Он же был необыкновенный умница, наш Густав Эрикссон. Человек, росший в полной нищете, стал учёным с европейским именем. Неужели он не мог понять, что от него требуется в сложившейся ситуации и как ему себя надлежит вести? Мог, конечно! Но вечная проклятая нищета. Она действительно сыграла с ним злую шутку. От медных труб у него попросту снесло крышу. Впрочем, Серёж, это всё вероятности и виртуальности. То, что могло бы быть, и то, чего не было на самом деле. И с этим ничего уже не поделать.

– А Вы уверены?

– В чём? В том, что ничего не поделать? Друг мой, Вы в своём уме?

– Вы ведь просили конкретно объяснить, зачем мне понадобилась эта могила?

– Совершенно верно! И вот уже битых два часа пытаюсь дождаться ответа.

– Ну, так слушайте. Итак, Вы едете в Кашин и пытаетесь с максимальной точностью определить место захоронения. Я могу рассчитывать, что к своей задаче Вы отнесётесь вполне добросовестно?

– Можете в этом не сомневаться.

– Я получаю от Вас данные. Дальше под благовидным предлогом производится эксгумация…

– Серёж, да Вы что?! Какая к чертям собачьим эксгумация?! Четыреста лет с лишним прошло! Всё, конечно, зависит от свойств почвы… Но, в самом лучшем случае, Вы откопаете череп, истончённый до состояния картона. Неловкие действия при откапывании, и от картонных остатков костей ничего не останется. А в нормальном раскладе, там и остатков костей не будет – всё давно перегнило и смешалось с почвой.

– Вас это, Юр, не должно волновать. Нас устроит и почва. Главное, чтобы именно в этой почве сгнили его кости.

То ли я много выпил коньяка, то ли мне потихоньку становилось не по себе.

– Кого это «нас», Серёж?

– Вы же хотели, чтобы я объяснил всё честно и откровенно?

– Безусловно!

– Хорошо. Я представляю могущественную организацию. Очень могущественную, с многовековой историей и владеющую древними знаниями.

– Аненербе или отдел ФСБ по изучению непознанного? – я пробовал шутить, но мне было уже не до шуток. Самое страшное, что этот парень говорил на полном серьёзе, и не было ни одного признака, указывающего на то, что он врёт или блефует.

– Не стройте, Юр, из себя шута, Вам не идёт.

– Нет, мне всё-таки интересно, вы масоны или розенкрейцеры?

– Как же Вы любите задавать вопросы! Бывают ситуации, когда это до добра не доводит. Уж кто-кто, а человек Вашей профессии это должен знать хорошо. Розенкрейцеры… Смешно! Скорее, друг мой, колдуны.

Так блефовать невозможно. Так врать невозможно. Ёжкин кот и пресвятые ёжики! Это куда ж меня занесло, с чем я столкнулся?

– И что же многоуважаемые колдуны собираются делать с землёй из могилы, в которой истлел принц Густав? – нет лучше защитной реакции, чем юмор, вот я и пытался шутить. Сергей подхватил предложенный мной тон разговора:

– А многоуважаемые колдуны проведут с этой землёй древний магический ритуал и воскресят нашего принца. Проведут с ним воспитательную беседу. Надерут ему, понимаете ли, задницу и на пальцах объяснят, как надо и как не надо себя вести по прибытии в Москву. А потом отправят его в август 1599-го в Новгород. Вот и всё. Вместо вредоносной династии Романовых на Московском престоле воцарится династия Годуновых. Мудрые и гуманные правители, опережающие свою эпоху лет этак на сто пятьдесят. И не будет разгрома Смутного времени, петровских реформ и Великой Октябрьской революции. Россия будет развиваться в правильном направлении и семимильными шагами, формируя вокруг себя новый, светлый и счастливый мир. Мир, в котором будет духовность и не будет диктата общества потребления. Правда, нашего мира уже не будет. Весь этот кошмар, в котором мы живём, сначала превратится в истлевший лоскут, а потом исчезнет, как утренний туман. И, честно говоря, Юр, мне его не жалко. А Вам?

У меня как шаровая молния в голове разорвалась! Господи! На всякого мудреца довольно простоты. Купился, как есть купился! Сыщик хренов. Всё смотрел, блефует он или нет? А не врёт ли? А то ведь уведёт у меня из-под носа за бесценок философский камень или элексир бессмертия! Он меня убедил полностью своим недюжинным умом и познаниями в том, что и меня крайне интересует. И не смог я взглянуть непредвзято и увидеть, что целых четыре часа беседую с сумасшедшим.