Мои авианосцы

Поднимаем вертолет с лихим майором Мироновым на поиск авианосца. Куда он спешил – не к этой ли подводной лодке? В радиусе сотни миль его нет, зато обнаруживается огромное поле авиационных гидроакустических буев для обнаружения подводных лодок. Кто их контролирует? Когда поле выставлено: до шторма или после? Каково время действия буев? В любом случае для нашей или других подводных лодок, о которых мы не знаем, существует серьезная угроза обнаружения.

Принимаем решение устроить «свистопляску» на этом поле. В течение нескольких часов утюжим его вдоль и поперек, заставляя буи работать на своего контролера. От подводной лодки и надводного корабля они одинаково срабатывают. Когда работает все поле, попробуй определи, где подводная лодка, против которой оно выставлено. Считай, что поле погибло, нужно ставить новое, а это штука очень дорогая. Хулиганство, конечно, но что делать, если действуешь в интересах своих подводных собратьев. «Супостаты» тоже так делают в районе наших учений.

Наши действия признаны правильными, а решения грамотными. Как я и предполагал, все задачи «Исаченкову» ставил лично командующий флотом адмирал флота Г. М. Егоров, и связаны они были с выходом на боевую службу новейшего подводного крейсера стратегического назначения, а может, даже группы крейсеров. Видимо, он был засечен подводной системой обнаружения и передан для классификации на командный пункт НАТО как объект, не зарегистрированный ранее в компьютерах по «шумовому портрету» подводной цели. Каждая подводная лодка, неоднократно имевшая контакт с иностранными «коллегами» и глобальной системой противолодочного наблюдения НАТО, имеет такой портрет – запись подводных шумов, характерных именно для этого корабля. Иногда командиры подводных ракетоносцев именно по ним узнают друг друга под водой.

Может быть, именно поэтому такой «шорох» был устроен при выходе на боевое патрулирование нашего стратегического ракетоносца. Контроль за ним стал более важной задачей для командования Атлантическим флотом США, чем выполнение частых задач учений.

В военное время цена одного такого ракетоносца равносильна стоимости нескольких авианосных групп, так как его ударные возможности позволяют превратить в пыль десятки городов. Недаром он называется стратегическим. Если в этом рядовом межфлотском переходе мы оберегали его и в какой-то степени помогли подольше быть тайной «за семью замками» для вероятного противника, значит, свою задачу выполнили.

Трудно сказать, смогли бы мы ее выполнить, если бы решали старым дедовским способом на старом корабле. Именно прекрасные мореходные и тактические качества океанского охотника за подводными лодками, проекта «1134-А» отличное вооружение, выросший качественный профессиональный уровень офицерского состава стали залогом успеха. В самом деле: мы преодолели тяжелую штормовую зону без потери боеспособности, с помощью специальных средств разведки и целеуказания. Вскрыли часть замысла НАТО, обнаружили подводный объект удара, условно применили все виды своего оружия в борьбе с вероятным противником.

Офицерский состав сразу после постройки корабля оказался в боевой обстановке, которая

способствовала его становлению в кратчайший срок. Командир корабля капитан 2 ранга Георгий Сивухин, старший помощник капитан 3 ранга Петр Пожарицкий, старший штурман капитан-лейтенант Борис Савченко, командир ракетно-артиллерийской боевой части капитан 3 ранга Владимир Якушев, начальник радиотехнической службы капитан 3 ранга Юрий Комаров, выступая в роли флагманских специалистов, блестяще справились со своими обязанностями, зарекомендовали себя зрелыми офицерами, приобрели бесценный опыт.

В данном случае целесообразность плавания в штормовых условиях была железной необходимостью, равносильной приказу в боевой обстановке.

Экстремальные ситуации бывают не только в штормовом плавании.

Это случилось в Атлантике, где-то в районе Азорских островов. Я был тогда командиром

«Мурманска». Крейсер пополнил запасы топлива с танкера и взял курс на присоединение к

своему отряду кораблей, ушедшему вперед.

Погода была ясная. В вечерних сумерках по курсу обнаружено скопление рыболовецких судов, ведущих лов придонными и парными тралами. Поначалу их было вроде бы немного, 20—25, и располагались они двумя группами. Ходили расходящимися курсами, образуя между собой довольно широкое водное пространство. Определить курс и скорость каждого «рыбака» было невозможно из-за их малоподвижности и частой смены курсов. Я полагал, что успею проскочить между ними, чтобы не обходить вокруг. Времени не хватало. Опрометчивое решение.

Когда крейсер «влез» в эту кучу, они все вдруг начали странно, совершенно хаотично перемещаться, гоняясь за рыбными косяками, норовя обязательно попасть под форштевень корабля. Откуда-то, слева, и справа, с носа, и с кормы стали прибывать новые рыбаки. Может быть, было оповещение по радио о богатом улове – это же рыбная банка (отмель).

Наступила ночь, все море в многоцветных огнях рыболовецких судов, обозначающих;

– не могу уступить дорогу, иду с тралом.