«Мой дорогой, старинный, но вечно молодой друг, Давид Бурлюк!». Письма художников к Д.Д. Бурлюку

1. Ф. 372. К. 24. Ед. хр. 54. Л. 1

[9 января 1930]

9/ I 1930 Москва

Многоуважаемый Давид Давидович!

Спасибо за присылку монографии Рериха[138]. Надеюсь, что Ал. Апол. Карчевский[139] уже информировал Вас о шагах, предпринятых нами в Доме печати. Переговоры закончились тем, что администрация Дома печати предложила Карчевскому получить от Вас нотариальную доверенность. Думаю, что при дальнейших переговорах не встретится особых затруднений; – насколько я понимаю положение – Дом печати не собирается чинить препятствий в получении Ваших работ. Был, правда, разговор об уплате за хранение картин, но до предъявления оригинальной доверенности администрации Д<ом> п<ечати> в подробности не желает входить.

Во всяком случае, надеюсь, что всё разрешится к Вашему удовольствию, и буду рад, что оказал услугу зарубежному собрату.

Одновременно с сим посылаю Вам № журнала «Искусство в массы»[140]. Журнал издаётся группировкой АХР и страдает односторонностью, но это единственный журнал по изобразительным искусствам в СССР, и известное представление о нашей художественной жизни даёт.

Если Вас это интересует, я Вам буду посылать этот журнал и отдельные книги по искусству СССР в обмен на журнал The Arts[141]. Если же Вы уже получаете через кого-нибудь нашу литературу по искусству, то не найдётся ли среди Ваших русских друзей в Америке, кому можно предложить такой обмен.

Примите мои наилучшие пожелания.

С сердечным приветом,

Н. Кузьмин

[приписка рукой Д.Д. Бурлюка:]

отв. 2 March 1930

2. Ф. 372. К. 24. Ед. хр. 54. Л. 2−3

[7 августа 1930, Москва]

Многоуважаемый Давид Давидович, посылаю Вам одновременно с этим письмом 10 экз. каталога выставки «13^ти»[142] и последние №№ «Искусства в массы». Очень Вам благодарен за присылку Вашего «Энтелехизма»[143]

и № The Arts.

Наша группа предполагает к осени издать нечто вроде альманаха «13^ти» и мы хотим привлечь к участию и наших зарубежных друзей идейно нам близких по пластическим задачам. Нам было бы очень приятно видеть в нашем альманахе и Ваши строки. Пришлите небольшую заметку – напр., о молодом искусстве Америки или Ваши впечатления от Америки, желательно с маленькими рисунками (пером, типа «набросков в письме к приятелю») – мы их воспроизведём[144].

Сообщите, можем ли мы на Вас рассчитывать?

Привет от «13^ти»

Сердечно Ваш Н. Кузьмин 7 / VIII 30 г. Москва

Открытие выставки группы «13». 1929

Николай Кузьмин. Москворецкий затон. 1929

Б.Д. Григорьев[145]

Борис Григорьев с женой и сыном. Париж, 1929

1. Ф. 372. К. 10. Ед. хр. 67. Л. 11−12

[12 октября 1925][146]

Париж 12.X

Ты[147], Додя, и не прислал мне «заложников». А я не сержусь, ибо ты верный человек и верный новатор, ты служишь верою духу времени, как и я. И сколько бы я не пытался тебя свернуть с пути истины, ты – непоколебим. Да и я таков же. Будущее покажет, что мы с тобой правы, а мы с тобой займём место вместо всяких черносотенцев в жизни и в искусстве.

Сейчас я делаю мою большую выставку в Париже, в одной из лучших и богатейших галерей[148]. Трепещу.

Остальные работы привезу скоро в New-York сам, на этот раз у меня есть вещи хорошие.

3-го дня предполагается большой успех, о последствиях выставки сообщу тебе. Посылаю пока приглашение и каталог.

Привет жене, детям.

Тв. Боричка

Только что развесил работы.

Наконец, к открытию прибыла комиссия Люксембургского музея и наметила к приобретению три вещи, в том числе – мою La misйre (Бедность – женщина, кормящая ребёнка из оловянной ложки)[149]. Весь вопрос о деньгах, ибо не могу такую вещь продешевить.

2. Ф. 372. К. 10. Ед. хр. 67. Л. 1−2 об., л. 3

[12 марта 1928][150]

La Borisella 12.III.1928

Дорогой Додя, твоё письмо меня порадовало.

Рад за твои успехи, за твои выставки, я верю, что ты скоро разбогатеешь, что слава у тебя большая, а талант твой много ещё больше!

Не попал я, как видишь, в N-Y в этом году, ну приеду осенью, в октябре уж, наверное. Коплю небольшие красивые вещи – пейзажи, Nature morte (особенно удачные). Скоро поеду в Париж, 7 мая моя вставка у Bernheim-Jeune[151], надеюсь очень, ибо всё ухлопал и вложил в дом Borisell’у[152] (см. письмо).

Чтоб не забыть, я в Париже также меняю свой адрес, запиши: 100, rue de la Tour (XVI), всегда и всю весну до июля мы в Париже, летом и зимой – тут.