Мой друг Мегрэ

– Машину я поставил метрах в пятидесяти от дома. Сидел за рулем, не спуская глаз с двести седьмого «а». В самом начале двенадцатого дверь дома отворилась, и я увидел выходящую женщину.

– Мадам Сабен-Левек?

– Да. Держалась она напряженно, как будто ей стоило усилий идти не шатаясь. Я дал ей немного отойти и завел мотор. Далеко она не ушла. Метров на двести, не больше. Вошла в кабину телефона-автомата.

Мегрэ сдвинул брови.

– Кинула первую монету, но автомат, кажется, не сработал, потому что она сразу же повесила трубку. Вторую монету автомат тоже съел. Соединиться она сумела только с третьего раза. Говорила долго, так как ей еще два раза пришлось опускать монеты.

– Странно, что она не позвонила из дома. Решила, наверное, что ее номер прослушивается.

– Наверное. Когда она вышла из кабины, пальто у нее на мгновение распахнулось, и я увидел, что она в ночной рубашке. Она тотчас же вернулась к дому двести семь «а», нажала кнопку звонка, и дверь почти сразу открылась. Больше до утра ничего не было… Я оставил указания Лурти, а днем его сменит Бонфис.

– Сделай все необходимое, чтобы ее телефон поставили на прослушивание, и как можно скорее.

Жанвье уже было вышел из кабинета Мегрэ.

– Пусть то же проделают и с телефоном конторы. Потом отправляйся спать.

– Спасибо, шеф.

Мегрэ пробежал глазами ожидавшую его почту, подписал несколько бланков, сходил доложить начальнику, как продвигается дело.

– Вы снова идете туда?

– Да. Думаю, что к себе эти дни буду заглядывать не часто.

Знал ли начальник уголовной полиции, что его место предлагали именно Мегрэ? Он не сделал и намека, но Мегрэ показалось, что тот обращается к нему с большим уважением.

Появившийся Лапуэнт выглядел не блестяще. Он отвез комиссара на бульвар Сен-Жермен.

– Мне с вами подняться?

– Поднимись. Может, надо будет кое-что записать.

– Я взял с собой блокнот.

Мегрэ чуть было не остановился на первом этаже, но раздумал и поднялся на второй. Дверь ему открыла молодая горничная Клер Марель, которая скорчила недовольную мину.

– Если вы хотите видеть мадам, сразу предупреждаю: она спит.

Мегрэ тем не менее вошел в прихожую, Лапуэнт – за ним.

– Присядьте, – сказал комиссар, показывая молодой женщине на стул.

– Мне не разрешено здесь рассиживаться.

– Вам разрешено делать то, что я велю.

В конце концов она уселась на кончик стула, обитого кожей.

Именно за это некоторые и ругали Мегрэ. Чиновнику, занимающему его положение, полагалось вызывать свидетелей к себе в кабинет, а что до ночного посещения кабаре, то туда он должен был бы послать инспектора.

Мегрэ зажег трубку, и Клер Марель строго на него взглянула, как будто он допустил какую-то неловкость.

– В котором часу вернулась ваша хозяйка вчера вечером?

– Чтобы вернуться, нужно сначала выйти.

– Если вам так больше нравится, в котором часу она вышла?

– Я об этом ничего не знаю.

– Вы спали?

– Повторяю вам: она не выходила из дому.

– Уверен, что, учитывая вашу преданность и то состояние, в котором она находится почти каждый вечер, вы сначала укладываете ее в постель, а потом уже идете спать сами.

Горничная была довольна мила, но упрямый вид, который она на себя напускала, не шел ей. Смотрела она на Мегрэ нарочито равнодушно.

– Ну и что из этого?

– Так вот, могу вам сказать, что она вернулась около половины двенадцатого.

– Имеет она право подышать свежим воздухом или нет?

– Вы не начали волноваться, когда увидели, что она собирается выйти? Ей стоило такого труда держаться прямо.

– Вы ее видели?

– Ее видел один из моих инспекторов. А знаете, почему она вышла в такой час?

– Нет.

– Чтобы позвонить из уличной кабины. Кому она обычно звонила до последнего времени?

– Никому. Своему парикмахеру. Поставщикам.

– Я говорю о разговорах более интимного свойства. Парикмахеру не звонят в одиннадцать вечера, портнихе и сапожнику – тоже.

– Я ничего не знаю.

– Вам ее жалко?

– Да.

– Почему?

– Потому что ее угораздило выйти замуж за такого человека. Она могла бы вести жизнь, на которую имела право, – светскую жизнь: выходить в гости, принимать друзей…

– А муж мешает ей это делать?

– Она его не интересует. Зато пропадает он из дому иногда на целую неделю, а теперь его нет больше месяца.

– Где, вы думаете, он может быть?

– У какой-нибудь девки. Ему нравятся только девки, которых он подбирает Бог знает где.

– Он предлагал вам переспать?

– Хотела бы я посмотреть, как бы у него это вышло!

– Хорошо. Позовите мне кухарку, а пока я буду с ней говорить, разбудите хозяйку и скажите, что я хочу встретиться с ней минут через десять.

Клер нехотя подчинилась, смерив подмигнувшего Лапуэнту Мегрэ гневным взглядом.

Кухарка Мари Жалон была довольно толстой квадратной коротышкой; она с любопытством впилась в комиссара взглядом, словно в восторге, что видит его во плоти и крови.

– Присаживайтесь, мадам. Мне уже известно, что вы в этом доме с давних пор.

– Сорок лет. Я уже была тут, когда отец месье…

– Здесь что-нибудь изменилось с тех пор?