Мой друг Мегрэ

– Да. Выжидала она больше месяца. Через неделю после исчезновения первый клерк посоветовал ей обратиться в полицию, но она ответила ему, что это его не касается.

– Странно.

– Скорее подозрительно.

Хирург прикурил от золотой зажигалки и обратился к комиссару:

– Можете курить свою трубку… Ваши вопросы ставят меня в тупик. Я знаю, что Жерар был блестящим человеком, думаю, им и остался. Когда мы познакомились, он уже был тем, кого теперь называют «плейбоем». Обожал спортивные машины и заведения, где можно поразвлечься. Как мне говорили, на лекциях его видели редко, что, однако, не мешало ему с необычайной легкостью сдавать экзамены. Не знаю, может быть, он изменился.

– Мне его описывали так же. Женился он, судя по всему, опрометчиво и вскоре обнаружил, что это была глупость.

– Я тоже так думаю. Это из-за его жены вокруг него образовался некий вакуум. У Натали была мания унижать его перед друзьями. Я ни разу не слышал, чтобы он отвечал ей. Продолжал разговор как ни в чем не бывало.

– Потом, он и жил с ней так, как будто ее не существовало. Думаете, он от этого страдал?

– Трудно судить о людях, если они постоянно шутят. Ясно, что жизнь он вел ненормальную. Я могу понять те небольшие загулы, которые он позволял себе. То, что он уже месяц отсутствует, – более серьезно. Он даже не связывался со своей конторой?

– Обычно он это делал. На этот раз он не потрудился узнать, не нужен ли он там.

– Кажется, его жена вас очень занимает?

– Она жила с ним в одной квартире, и, конечно, было время, когда они говорили о любви.

– Бедный старина Жерар!..

Хирург встал.

– Прошу прощения, но дела вынуждают меня. Кстати, у нас есть общий друг, который стал психиатром, он принимает в больнице Святой Анны. Это доктор Амадьё. Ему тоже приходилось несколько раз бывать на обедах на бульваре Сен-Жермен.

Д-р Флориан проводил посетителей до двери, где их ожидал слуга с пальто на руке.

– Десять минут первого, – заметил Мегрэ, когда они уселись в машину. – Осталось выяснить, обедает ли доктор Амадьё дома.

Так как комиссару было необходимо позвонить, ему представилась возможность выпить аперитив: на этот раз Мегрэ сам выбрал пастис.

– И мне, – пробурчал Лапуэнт.

Амадьё был дома. На этой неделе прием в Святой Анне начинался у него только с двух часов.

– Насколько я понимаю, это срочно?

– Да. Дело, о котором я хотел бы переговорить с вами, мне кажется не терпящим отлагательства.

В квартире, где жил Амадьё, царил легкий беспорядок; доктор, наверное, был холостяком, потому что на столе, который служанка уже начала убирать, стоял только один прибор. Рыжий, веснушчатый, с всклокоченными волосами, он носил твидовый костюм, настолько измятый, что, казалось, доктор в нем спал.

Впоследствии Мегрэ стало известно, что он был одним из крупнейших психиатров во Франции, если не в Европе.

– Садитесь. Закуривайте трубку и скажите, что вы хотели бы выпить.

– Пока ничего. Я знаю, что ваше время дорого. Вы довольно хорошо знали Сабен-Левека?

– Как же мне его не знать, когда мы немало покутили вместе, будучи студентами? Уж не хотите ли вы сказать, что им занялась полиция?

– Он исчез больше месяца назад.

– Никого не предупредив?

– Никого не предупредив. За все это время он даже не позвонил своему первому клерку, что обычно делал, когда отсутствовал максимум неделю.

– Что же с ним могло случиться? – протянул Амадьё, ни к кому не обращаясь. Потом, словно удивившись, добавил: – Ну а я-то чем могу быть вам полезен?

– Я разыскиваю человека, которого никогда не видел, о котором еще вчера ничегошеньки не знал, и мне необходимо составить о нем представление.

– Понимаю.

– Ваш друг Флориан, у которого я только что был и который направил меня сюда, считает его солидным человеком.

– Я тоже.

– Могла ли та жизнь, которую он столь долго вел, толкнуть его на самоубийство?

– Это на него не похоже. Кроме того, он позволял себе иногда расслабиться.

– Знаю. Я виделся с некоторыми его подружками.

– После его женитьбы я несколько раз ужинал у них на бульваре Сен-Жермен.

– Просто в качестве друга?

– Думаю, что могу отвечать вам, не боясь выдать профессиональную тайну. Прийти посмотреть на его жену просил меня Жерар. Он не мог понять, в здравом ли она уме. Я увидел женщину, обладающую острым умом, которая с первого вечера вывела меня на чистую воду. Она смотрела на меня ясными глазами, как будто бросала мне вызов. И нарочно пила без остановки.

– Она продолжает этим заниматься.

– Знаю, но в моем присутствии она пила в два раза больше и после каждой рюмки поглядывала на меня. «– Это заболевание, не правда ли, доктор? – приговаривала она. – Я-то, что называется неизлечимая алкоголичка…» – «Излечиваются почти все, сударыня, конечно, при условии, что хотят вылечиться.» – «Как этого хотеть, если не можешь взглянуть жизни в лицо. Я здесь одна: муж, которому я совершенно безразлична, меня презирает.» – «Уверен, что вы ошибаетесь. Я знаю Жерара. Если он женился на вас, то только потому, что любит.» – «Он думал, что любит. Я-то его не любила, но надеялась, что полюблю. Это самый эгоистичный, самый циничный человек, которого я встречала.»