Мой кровный враг

– Эдвард и Мартин, – медленно повторила она, а в следующий миг шагнула ко мне, выхватывая нож.

Время словно замедлилось – я могла бы отступить в сторону, выхватить у нее оружие а то и ударить магией – почему-то я знала, что успею прежде, чем опомнится кто-то из гвардейцев. Но я не шелохнулась, позволив лезвию коснуться шеи.

– Почему я должна тебе верить, Роза Эйдо? – прошипела королева.

– Потому что магистр мне доверяет, – сказала я, не отводя глаз.

Зря, к слову, он мне доверяет. А может, тоже только делает вид. Просто решил, что у меня нет другого выхода, кроме как выполнить приказ. Да и правда, что я могу сделать? Напасть на королеву, чтобы потом обвинили его? Две дюжины гвардейцев от меня и мокрого места не оставят.

– У него я тоже спрошу, в своем ли он уме. Ричард, конечно, всегда был готов прощать врагов, но это чересчур даже для него. – Она нехорошо прищурилась. – А может, он вовсе ничего тебе не приказывал? Может, он знать не знает, что…

Кровь, горячая кровь…

Видимо, у меня изменилось лицо, потому что королева осеклась на полуслове.

– Что?

Мелькнула шальная мысль – промолчать. Королева погибнет, магистра казнят – я этого не увижу, потому что умру рядом с королевой, но какая, в сущности, разница, если я смогу рассчитаться с ним?

А потом – новое безвластие. Ближе всего к трону Мортейны, значит, вместе с Ричардом в заговоре обвинят и Рэндольфа. Потом – Коттлы… Нет, ни один из них не уцелел в последней войне. Значит, Миды. Этак Алан окажется родичем нового короля… Я едва удержала нервный смешок.

Гораздо вероятнее, что начнется новая гражданская война – предыдущая-то еще толком не закончилась. И войска Ландернау у наших границ…

– Что такое? – повторила королева.

– Чумные, – выдохнула я.

Значит, это не совпадение. Значит, кукловод все рассчитал. Чумные в проходе – проходе, который был тайной моей семьи! Такие вещи не рассказывают даже самым близким друзьям. Ладно тот, что в подвале – те, кто там прятался, должны были так или иначе узнать хотя бы часть тайны. Но этот…

Я прогнала ненужные мысли. Теперь уже без разницы. Потому что если все было просчитано, чумных там столько, чтобы справиться с отрядом королевских гвардейцев. И хранителями, которые их будут сопровождать.

Время снова словно бы замедлилось. Я отшатнулась, отводя от горла руку с ножом, и в тот же миг двинула королеве под дых – ничего, ее величество переживет. Гвардейцы ринулись ко мне, но в последний момент я успела скользнуть в проход и дернуть рычаг. Самый шустрый отскочил, когда часть стены двинулась и встала на место, оставив королеву и ее людей по ту сторону.

Вот и хорошо. Незачем кому-то знать, что сейчас у меня все внутри смерзлось и руки трясутся от страха. Похоже, от судьбы все-таки не уйдешь. Ричард дал мне неделю отсрочки и спасибо ему за это. А сейчас… едва ли у меня получится добраться до кукловода, но прихватить с собой как можно больше чумных я постараюсь.

Магия мне по-прежнему повиновалась, и первое, что я сделала – заставила рычаг расплавиться у самого основания. Хорошо быть алхимиком, способным подчинить себе материю, другой бы потратил кучу сил, чтобы нагреть металл. Теперь чумные проход не откроют, разве что если выломают стену, но на это потребуется время. А снаружи открыть по-прежнему можно, так что даже если хранители проиграют и чумные заполонят замок, этот путь у гвардейцев останется. Попробуют прорваться, если не будет другого выхода. Наверняка кто-то да углядел нужный камень.

Словно каким-то шестым чувством, впрочем, почему «словно», ведь у нормальных людей его действительно не было, я видела (чуяла?) чумных. Сколько же их… Словно муравьи, деловито бегущие по своим делам, они карабкались по винтовой лестнице, едва ли не наступая друг другу на пятки. Эту лестницу можно держать в одиночку, пока не ошибешься, пропустив удар. Или пока не упадешь от усталости, которой чумные не знают.

Я тоже уже не совсем человек. Быстрее реакция – прежняя я не смогла бы ударить королеву и уйти от ее людей. Лучше выносливость. Больше резерв. Может, и получится… Кого я пытаюсь обмануть? При таком соотношении сил?

Но все же господь любит злые шутки. Умирать, защищая соперницу – скажи кому, ухохочется. И вовсе это было не просто плотское влечение. Только теперь уже все равно. И что конец близок, тоже к лучшему. Никто не узнает, что меня угораздило влюбиться в человека, которого я должна ненавидеть.

Виток пор лестнице вниз, еще один. Хватит, они уже недалеко. Я сотворила метку на глиняном шаре, и он поскакал по ступеням, ударяясь о стены. Спасибо Акилю за идею с меткой. Сосуд, сделанный гончаром, раскололся бы, падая. Но сейчас вниз катился обмазанный затвердевшей глиной тугой тканевый сверток: даже если оболочка и треснет, тряпичный мячик благополучно докатится… докатился! Я зацепила метку, поджигая.

Грохот эхом отозвался от стен, шарахнул по ушам так, что я вскрикнула. А следом донесся яростный вой чумных. Я расхохоталась: получили, твари! Хорошо бы там оказался сам кукловод, хотя едва ли стоило рассчитывать на такое везение.