Мой палач

Правильный ответ оказалось сложно отыскать. Я испугалась, подобрала кепочку, медяки и со всех ног побежала домой. И уже там, стоило упасть на кровать, как в голову снова начали врезаться эти воспоминания. Они являлись слишком осязаемыми, реальными, настоящими, будто все происходило на самом деле.

А тем же вечером состоялся разговор с отцом. Он сперва разозлился из-за моей очередной выходки, затем остановился посреди своего кабинета и медленно развернулся. Я отчетливо видела в его глазах испуг, который сразу же перебрался холодной змейкой и мне под кожу. В душе поселилось волнение, перед внутренним взором стали вырисовываться картины непримечательного будущего.

Той ночью я еще раз воспользовалась тремя медяками, благодаря чему познакомилась с миамом. А он показал мне видение, где распахивается дверь и в комнату влетает мама, встревоженная и с растрепанными волосами. Не поверив увиденному, я отбросила монеты в сторону, ведь такого не могло попросту произойти. Разве станет она врываться в покои дочери в подобном виде, да еще и в столь поздний час? Однако буквально через мгновение все именно так и произошло.

Это и послужило отправной точкой к моему решению покинуть родных. Уж слишком много я видела судебных процессов, где обвиняли женщин в причастности к клану ведьм. И чаще всего в омуте памяти выискивали случаи, где они предугадывали будущее и тем или иным способом обходили стороной неприятности, давали кому-то советы, знали что-то наперед. Я бы назвала это интуицией, а присяжные — колдовством.

Карета резко остановилась — это вырвало меня из воспоминаний далекого прошлого. Кучер начал громко возмущаться, раздалось несколько еле различимых голосов. А затем дверца распахнулась, и я увидела высокого широкоплечего мужчину. Не успела я толком отпрянуть, как он бесцеремонно схватил меня в охапку и выволок на погруженную в ночную темноту лесную дорогу.

Глава 11

Маркард ди Тиррен Мэйтлон

Я настолько погрузился в размышления после аудиенции с императором, что даже не сразу поднял голову на оклик подлетевшего ко мне посыльного.

— Тэйр Маркард, вам письмо, — слегка подрагивающим голосом проговорил парнишка.

Он передал конверт, поклонился и быстро удалился, боясь поднять глаза. Ничего хорошего я там обнаружить точно не мог. Один факт того, что его пропустили за ворота, говорил о срочности послания и высоком статусе отправителя. Как бы мне ни хотелось проигнорировать письмо и попросту сжечь — нельзя.

— Тиррен, когда ты уже порадуешь нас сынишкой? — похлопал меня по плечу Сариан, останавливаясь рядом и впиваясь взглядом в конверт, который пришлось сразу же спрятать подальше от любопытных глаз. — Ты ведь понимаешь, что надо продолжать род, укреплять его.

«А нам бы пригодился еще один сильный маг», — явно не закончил он фразу.

— Император больше поручений не давал? — сухо осведомился я и, получив отрицательный ответ, добавил: — Тогда у меня срочные дела. Прошу меня простить.

А ведь когда-то мы были с ним не разлей вода. Сариан проводил в моем доме чуть ли не все праздники. Нас иногда даже называли братьями из-за большого количества схожих черт. Но стоило нам заступить на службу к императору, как между нами пролегла глубокая пропасть. И хоть мы получили одинаковый статус, первое приближение, к нам обращались с «ди», отчего-то он имел большее влияние, доступ к текущим делам империи и даже иногда являлся посредником между мной и самим Леозинаром. Пару раз мне приходила в голову мысль, что я всего лишь завидую, но нет, не в этом дело. Времена меняются, люди меняются…

Я вскочил на лошадь и без промедления поскакал к воротам, намереваясь сразу же отправиться домой. Однако конверт в кармане не давал покоя, его срочно надо было прочесть, что я и сделал, остановившись у центральной площади Шигарда.

«Тиррен, нужна срочная помощь. Поступила просьба освободить заключенную из-под стражи. Без Вашего вмешательства не обойтись. Необходимо провести изъятие воспоминаний о сегодняшнем суде у всех присяжных, а после полуночи провести зачистку и у охраны тюрьмы. Цель — Эйви Морисон.

С уважением, ли Айбер Винсер»

Сказать, что я удивился — значит, ничего не сказать. Винсер редко просил о помощи, обращался ко мне только в крайнем случае. Но чтобы освободить «ведьму», да еще с глобальной зачисткой… Тем более ее!

— Что стал посреди дороги?! — вывела меня из оцепенения полная женщина, тянувшая небольшую повозку. Однако стоило ей взглянуть мне в лицо, как она побелела от страха. — Ой, простите! Прошу, не наказывайте глупую бабу!