Мой театр. По страницам дневника. Книга II

Образцовой не стало 12 января 2015 года. Прощание проходило в зрительном зале Большого театра. Я приехал, вышел, произнес слова. Потом я узнал, что Урин пытался и на этот раз меня «сократить», но тут уж вступилась семья, ему сказали: «Здесь не вы решаете».

На следующий день Образцову отпевали в храме Христа Спасителя. Оттуда мы поехали на Новодевичье кладбище. Приехали, ко мне подошла Наташа Игнатенко, генеральный директор Фонда Образцовой: «Коля, она тебя так любила! Донеси ее крест до могилы?» В общем, я нес крест Елены Васильевны.

В тот момент я миллион раз сказал спасибо Ире Черновой, которая упросила меня помириться с Леной, и спасибо себе за то, что сумел ее простить.

Я был безоговорочным поклонником Образцовой. Часто во время концерта, если она знала, что я в зрительном зале, объявляла: «Этот романс посвящается моему любимому Колечке Цискаридзе». Однажды в Большом зале консерватории Елена Васильевна вышла петь сцену Графини из «Пиковой дамы» Чайковского и говорит: «Сегодня пою для моего любимого Германа, с которым я никогда не смогу пересечься на театральных подмостках. Он сидит в зале, это Колечка Цискаридзе».

Во время прощания с Еленой Васильевной в Большом театре мы с Игнатенко слышали, как В. Г. Урин рапортовал О. Ю. Голодец, она тогда была вице-премьером по культуре, что Большой театр оплачивает все расходы, связанные с похоронами…

Сидим с Наташей на поминках. Ей звонок из дирекции Новодевичьего кладбища: «Вам надо оплатить могилу Образцовой. Большой театр сказал, что у него нет такой статьи расходов. Приезжайте, оплатите, пожалуйста». Я: «Наташ, сколько?» Оказалось, совсем небольшая сумма. «Давай, я поеду, оплачу?» – «Нет, Коль, деньги у Фонда есть, но ты же слышал, как Урин сказал, что они все оплатили…» Ничего они не оплатили!

Я тогда вспомнил, что все то же самое происходило с Семёновой, да и со всеми остальными. Директорами ГАБТа из года в год становятся чужие, случайные люди. Они меняются, но суть их деятельности всегда одна и та же. Им театр нужен как дойная корова. Всё на продажу! Им не нужны ни артисты, ни искусство. Правильно о них Образцова сказала: «Они превратили театр в рынок!»

44

Вернусь в осень 2012 года. После скандальных последствий письма в поддержку моей кандидатуры на пост директора ГАБТа, Иксанову продлили контракт.

Параллельно с этими событиями в театре шло восстановление балета Григоровича «Иван Грозный». Воронцова прыгала среди вестников победы. Родькина, к моему удивлению, выписали на партию Курбского. Однако Филин делал все, чтобы танцевали все, кроме Дениса.

Выучив с ним партию, я попросил Владимирова – лучшего исполнителя партии Грозного, чтобы он поработал с Денисом над эмоциями, пластикой. Юрий Кузьмич очень нам помог своими дельными советами.

Первый исполнитель роли Курбского – Б. Акимов мне совершенно не нравился: ни внешности, ни техники. Его в спектакле рядом с Грозным – Ю. Владимировым, В. Васильевым, М. Лавровским, словно и не существовало вовсе. Я видел в этой партии А. Лиепу – очень удачный был Курбский. Уваров один раз танцевал, очень прилично, Андрею роль подходила.

На мой взгляд, Курбский – вообще одна из лучших партий Родькина. Из современных исполнителей – он выше всех был. Продумана каждая деталь, каждый жест, взгляд, про техническую сторону и говорить нечего. Мы ему придумали и грим другой, и волосы подвили. Со мной все спорили по этому поводу, но я, настояв на своем, оказался прав.

В первый состав Дениса не поставили. Но он великолепно станцевал второй спектакль. Рядом с ним – высоким, красивым, ладным, ни один современный исполнитель Грозного не мог выдержать никакого сравнения. Даже те, кто желал нам провала, прикусили язык.

Работая с Денисом и Линой, я и сам продолжал упорно заниматься в классе, репетировать, стараясь как можно меньше обращать внимание на театральные неприятности, постоянно что-то где-то танцевал.

11 декабря 2012 года Илзе Лиепа дали возможность справить юбилей, хотя он и приходился на следующий год. Я последний раз танцевал с ней «Пиковую даму». Это было очень забавно. В своих худших традициях дирекция за деньги сдала Илзе Новую сцену ГАБТа. Оркестра не дали, мы танцевали под фонограмму.

Незадолго до этого произошел громкий скандал, в котором были замешаны несколько известных людей, в том числе и Филин, уже успевший обзавестись собственным фондом. Всплыли факты о каких-то серьезных денежных махинациях вокруг концертов, так называемых «звезд мирового балета» в Кремлевском дворце. В эту историю оказался вовлечен и муж С. Лунькиной. Ему от бывших партнеров посыпались такие угрозы, что в спешном порядке Света с супругом и детьми покинула Россию. В результате «Пиковая дама» осталась без исполнительницы партии Лизы.

Я решил, что эту роль для Лины просто выцарапаю. Получилось. Я понимал, что это наш последний спектакль, что нам больше его никогда не дадут станцевать. Тут не надо было обладать даром предвидения.