Мой театр. По страницам дневника. Книга II

Руководители театра растерялись, не ожидали, что собравшиеся не станут поддерживать ложные обвинения. Они были уверены, что все испугаются и сделают, как велено сверху.

А честные люди взяли и написали письмо в поддержку Дмитриченко. Пришли ко мне в класс: «Николай, вы будете подписывать?» – «Конечно». Когда я подписывал письмо в защиту Паши, моя подпись оказалась аж на третьей странице. Но, когда его напечатали в СМИ, чуть ли не во всех газетах моя подпись первой стояла. Тиражи и рейтинги СМИ, благодаря продолжающему скандалу вокруг имени Цискаридзе, снова росли как на дрожжах. Думаю, тогда многие хорошо заработали себе «на старость».

И вот на фоне этой ситуации я подаю в суд на ГАБТ. Было понятно, что нарушены все права человека, нарушен Трудовой кодекс, что руководство театра неправо в отношении меня по всем пунктам.

Но ГАБТ нажал на все рычаги. Где видано, чтобы Большой театр, а вернее, те серьезные люди, которые им управляют – явные и неявные, – потерпели публичное поражение?! Тут вдруг вспомнили, что ГАБТ – это национальное достояние. О том, как они это достояние уничтожали и уничтожают всеми способами, никто не хотел ни говорить, ни знать. Мне еще до начала процесса объявили, что я ни за что его не выиграю.

Суд был назначен на раннее утро. Интересы ГАБТа представляли две довольно молодые женщины. Одна была явно из приличной семьи, все время молчала. Наверное, понимала, что участвует в жутком фарсе, и ей было стыдно. А вторая – наглая, абсолютно бесстыдная. Я, когда ее увидел, чуть со стула от смеха не сполз.

Эта, прости господи, адвокатесса появилась на утреннем заседании суда в вечернем платье, в очень дорогих гигантских жемчугах на шее и в ушах. На голове – шляпка, на плечах – манто! Май месяц на улице. Увидев ее в таком «убранстве», я подумал – она понимает, что ее по телевизору по всем каналам сегодня будут показывать, и подготовилась согласно своим представлениям о прекрасном. Она против Николая Цискаридзе! Наблюдая судебное заседание, мне так и хотелось себя ущипнуть, было ощущение, что все происходящее мне снится.

В результате этого разбирательства один из двух выговоров с меня сняли. Но я не обольщался. Буквально через пару дней Галина Степаненко, в отсутствие Филина назначенная на должность и. о. художественного руководителя балета ГАБТа, нашла какой-то повод, чтобы влепить мне новый выговор.

После «кислотного» скандала любая новость с фамилией Цискаридзе и лейблом ГАБТа привлекала внимание СМИ, им был нужен рейтинг. Про назначение Г. Степаненко тут же написали в прессе. Но поскольку Галя была артисткой «широко известной в узких кругах», а в тот момент уже начались какие-то публичные трения между популярными эстрадным артистам Евгением Петросяном и его супругой Еленой Степаненко, вышел большой конфуз. Благодаря путанице в СМИ многие уверовали, что жена Петросяна стала руководителем балета ГАБТа.

55

Незадолго до суда я получил приглашение станцевать на балетном фестивале имени Р. Нуреева в Казани. Подумал, наверное, это будет моя последняя «Жизель», и я станцую ее с Воронцовой.

Параллельно с творившимся кошмаром я еще с Линой «Жизель» готовил. Все свое обожание этого балета, опыт, который накопил, все, что я помнил, наблюдая Уланову, мне хотелось передать своей ученице.

С танцами было легко. Лина понимала меня с полуслова, она находилась в хорошей форме. Но сцена сумасшествия Жизели… Здесь требовалась женская рука, какие-то особенные слова. Я позвонил своей первой партнерше – Наташе Архиповой, которая к этому моменту уже не преподавала во МГАХ. Очень жаль, она была одним из самых толковых специалистов, кто там работал в последние годы. Лина же у нее выпускалась. «Наташенька, можешь прийти? Нужен твой женский глаз. Я выйду из зала, чтобы ты как женщина с ней поговорила, потому что Лина меня как-то стесняется…»

Наташа пришла и неделю с Воронцовой работала. Она посмотрела наши общие сцены – Жизели и Альберта, высказала свои пожелания. Я слушал Наташу с большим интересом, это был взгляд со стороны настоящего профессионала.

Отрепетировали. Приехали в Казань. Я там много раз выступал, но никогда не принимал участия в фестивале Нуреева…