Мой Темный-претемный властелин

Завеса пропустила нас без проблем, и мы неспешным ходом направились к видневшейся на горизонте громадине замка, которого достигли лишь на рассвете. Наше появление нельзя было назвать незаметным. Первыми насторожились дефендеры, и нас встретили боевым кличем и победными звуками рогов. Со стен выкрикивали благодарности и поздравления в мой адрес, приветствовали властителя. Но все события словно бы происходили без моего участия, настолько я вымоталась. Больше всего хотелось упасть и проспать несколько суток, а не отдавать распоряжения и отвечать на многочисленные вопросы, которыми нас так и засыпали все встречные обитатели замка.

Наконец дверь покоев Темного закрылась позади, отрезав нас от остального мира, и я растерялась, в нерешительности застыв посреди гостиной. Что дальше? Все эти дни я жила здесь, но теперь, когда законный хозяин вернулся и меня толком не помнит, как быть? Не могу же я вот так просто раздеться и как ни в чем не бывало завалиться в постель?

Покраснев, прижала руки к щекам, и рванула к выходу, но не успела сделать и нескольких шагов, как Анделар поймал меня. Удерживая за талию, осмотрел каким-то особенным взглядом и задал вопрос, смутивший меня еще сильней:

— Выходит, я не успел сделать тебя своей, жена?

— У нас не было брачной ночи, если ты об этом. Меня похитили прямо в день нашей свадьбы по пути в покои.

 Темный разом помрачнел. А затем взял меня за руку и подвел к креслу.

— Садись и расскажи мне, как случилось, что я покинул тебя в такой момент?

Спать хотелось неимоверно, но я покорно сделала, как он велит. Поделилась всем, что было известно. Рассказала, как началась инициация, и как его задержал Лавирель, который хотел поговорить о чем-то важном. Не умолчала и о том, что произошло с Мард Шаар Хар и Анаретт. Разве что не стала слишком заострять внимание на чувствах Альберта Торвальда ко мне.

Анделар задумался надолго. Затем поднял на меня взгляд.

— Я кое-что вспомнил. Разговор. Хаосит сказал, что тот артефакт должен был превратить меня в дракона. Мятежникам не удалось сделать это насильно, но они подстроили все так, что я превратился по собственной воле. Надо отдать их упорству должное.

Еще немного погодя, он попросил:

— Ирения, я хочу побыть один. Оставь меня, пожалуйста.

Ощутив себя потерянной, двинулась к выходу. Но не выдержав, остановилась на пороге. Обернулась в полном отчаянии:

— Я люблю тебя, Анделар. И мне больно оттого, что ты меня совсем не помнишь!

Не дожидаясь ответа, я выскочила за дверь. Глаза ничего не видели, но ноги сами принесли меня в покои, где я жила до нашей свадьбы. Тут все осталось, как прежде. Завалившись на кровать, я дала волю слезам, выплакивая все то, что накопилось. Что душило и мешало нормально биться сердцу.

— И хорошо, что так… — шептала позже, глядя в потолок сухими и покрасневшими глазами. — По крайней мере он не увидит меня такой. Заплаканной и несчастной.

Ближе к вечеру, когда отдохнули от ночных приключений, Анделар занял трон и первым делом встретился с делегацией ирканов. Если он и забыл что-то по мелочи, все равно остался властителем, стоило только вслушаться в его речь. Ирканы мгновенно научились говорить на всеобщем и выглядели весьма разочарованными. Заверяя властителя Темных Земель в собственной лояльности, они не выглядели слишком радостными. Как позже мне рассказал Арандиль, этого следовало ждать. Наверняка они настроились на добрую заварушку, да не тут-то было.

Дни потянулись чередой. Утром я неизменно поднималась и приводила себя в порядок с помощью Дэб, стараясь выглядеть так, чтобы никто не сомневался в моем статусе. Время после завтрака посвящала учебе, наверстывая пробелы в знаниях, а муж в это время тренировался и посещал Темный Огонь, подолгу просиживая рядом.

Затем мы вместе принимали послов и просителей, уделяя время государственным делам, после чего расставались снова. Властитель отправлялся с дефендерами на заставы или еще куда-то по делам, а я занималась развитием магического дара с Арандилем, Триссаль или приглашенным преподавателем магии.

Анделар был вежлив со всеми, но отстранен, будто никому не доверял. Это ранило не только меня, но и его друзей. Даже Бьорн Эзерхайм мрачнел после бесед с ним, не говоря о ранимом Арандиле. Я же держалась только на одном, всеми силами цеплялась за сказанное в купальнях у Горных медведей:

— Я поклялся на крови, что женюсь на его дочери, когда той исполнится двадцать один год, а взамен он рассказал мне способ остаться собой.

— И какой же?

— Полюбить, Ренни.

— Ты же любишь меня, Анделар, почему не помнишь? — шептала я, глядя в потолок, не в силах уснуть.

Глава 19. Недостающая руна