Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.

Летом 1847 г. в Нижнем Новгороде были установлены в устроенном мною в 1846 г. водоподъемном здании две паровые водоподъемные машины, поставлена чугунная чаша с другими металлическими принадлежностями на приготовленном для фонтана в 1846 г. каменном основании и проложены чугунные трубы между означенным зданием и фонтаном. Для окончания устройства водопровода оставалось произвести некоторые незначительные работы в разных его частях и испробовать его. Губернатор князь Урусов желал непременно открыть действие водопровода в день его рождения, 1 октября. Я находил, что в десять дней остававшиеся мелочные работы будут производиться наскоро, а следовательно, небрежно и что мы не успеем испробовать до 1 октября ни действия машин, ни сопротивления водопроводных труб. Однако же, уступая желанию Урусова, я приехал к фонтану 1 октября в 4 часа утра, чтобы испробовать машины и трубы с тем, что если окажется что-либо в них требующее исправления, то отложить день открытия. Я нашел Урусова у фонтана; послав одного из моих подчиненных пустить паровую машину, я приказал ему воротиться с донесением, что она пущена. Когда Урусову и мне сказали, что устанавливавший водоподъемные машины главный механик Шепелевских заводов Копьев, {о котором я упоминал выше}, пустил одну из машин в ход, а между тем вода в фонтане не показывалась, – Урусов пришел в отчаяние и сказал мне, что я, предложив поднять воду на столь значительную высоту, издержал напрасно деньги и поставил его, одобрившего мое предположение, в смешное положение и что вообще эта вещь невозможная, и ее невозможность была ему предрекаема {вышеупомянутым} Копьевым, который, как техник, не хуже меня должен знать, на какую высоту могут поднять воду изготовленные им паровые машины. Я убеждал Урусова, что мой расчет был верен, что Копьев говорил ему вздор, что вода должна, прежде чем изливаться в фонтан, наполнить все трубы между зданием и фонтаном, и даже определил ему минуту, в которую вода, наполнив трубы, польется из фонтана, но все мои убеждения были напрасны: отчаяние Урусова продолжалось до того времени, пока вода не полилась в фонтанный бассейн. Отчаяние Урусова превратилось в необыкновенную радость, и он не знал, как благодарить меня. Наполнив фонтанный бассейн водою, действие машины было остановлено. Найдя, что она и весь водовод находятся в полной исправности, я объявил Урусову, что подъем воды можно будет производить безостановочно, если будут нужные припасы для действия паровых машин, как-то: дрова, масло и пр. По приезде моем из-за границы я узнал, что эти припасы не были заготовлены и что, по невнесению в городскую смету статьи расхода на их приобретение, городская дума не приступает к их заготовлению. Урусов уверял, что к 1 октября все припасы будут выставлены, но этого исполнено не было. Не желая откладывать до 1 января открытие водопровода, я распорядился доставлением дров и других потребностей по самым дешевым ценам, уплатив за них из собственности. Засим не было более препятствия к открытию водопровода, и он был в тот же день, после литургии, освящен Нижегородским епископом Иеремией{285}

. {Выше я подробно описал процессию, бывшую 15 месяцев назад при закладке водопровода; при настоящей процессии его освящения толпа народа была также многочисленна, но последняя процессия по причине осеннего времени и дурной погоды не была тал эффектна, как первая.} Я очень хлопотал, чтобы стоимость устройства водопровода была по возможности наименьшая, равно как и сумма, потребная на его содержание. В первом я вполне успел; все его устройство стоило до 45 тыс. руб.; во втором же не мог успеть по следующей причине. Заготовку припасов на весь 1848 г. производил, по распоряжению Урусова, смотритель Мартыновской городской больницы, который, уплачивая поставщику деньги, требовал, чтобы он расписался в гораздо большей сумме, чем стоили по его счету поставленные им припасы на три месяца 1847 г. и на весь 1848 г. Поставщик жаловался мне на это требование. Когда я передал его жалобу Урусову, то последний объявил мне, что это делается по его приказанию, что на ремонт городской больницы отпускается недостаточно денег, чтобы сделать в ней необходимые улучшения, а потому он набавляет цены на заготовляемые для больницы дрова и другие потребности, а деньги, образуемые этой надбавкой, употребляет на улучшение больницы; так как главную статью расходов на водоподъемные машины составляют дрова, то он не может допустить, чтобы они могли стоить почти вдвое дешевле заготовляемых для больницы, причем он, желая убедить меня, что эти деньги действительно идут на больницу, показал мне секретную книгу, в которой велся приход и расход деньгам, образуемым увеличением цен на разные заготовления. Я представлял Урусову, что не мое дело входить в эти хозяйственные его распоряжения по больнице, и просил его только не подчинять им содержание вновь устроенного водопровода, но все мои убеждения были напрасны. Это обстоятельство подало повод к первой сильной между нами размолвке; к нему присоединились, {как читатель увидит ниже}, несколько других, что и побудило меня в 1848 г. оставить службу в Нижнем.