Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.

По снятии дорожного платья в последних двух комнатах, когда один из нас захотел выйти в первую комнату, в которой стоял обеденный стол, он увидал, что г-жа Феде сидит в этой комнате за письменным столом. Сначала мы думали, что она не успела убрать своих бумаг, и выжидали ее ухода, но так как она не покидала своего места, то один из нас принял на себя упросить ее удалиться в виду того, что нам, часто одетым в халатах, неудобно иметь такую постоянную гостью. Она объяснила, что Колесов нанял только две последние комнаты за 50 pуб., а что комната, в которой она сидела и через которую необходимо было проходить в наши комнаты, осталась в ее распоряжении. Это значило, что мы не можем выйти из наших комнат иначе, как в полном туалете, и потому мы нашли необходимым нанять и эту комнату, за что прибавили еще 50 р. в месяц.

В день нашего приезда был у нас И. Н. Колесов, на которого Нарышкин и Максутов напали за наем комнат, из которых не было свободного выхода. Напротив того, Колесов, сохранивший и до настоящего времени страсть превозносить все, что он сделал или что ему принадлежит, очень хвастался тем, что нашел нам так дешево квартиру, удовлетворявшую всем требованиям Нарышкина и Максутова. Когда же последние ему заметили, что вместо второго этажа нанято помещение в четвертом, он просил их не говорить мне об этом, полагая, что я не заметил и не замечу числа ступеней подобно тому, как он, по своей наивности и рассеянности, их не только не заметил, но даже уверял, что их гораздо менее.

На другой день нашего приезда в Петербург я был очень удивлен полученной мною запискою от министра внутренних дел графа Л. А. [Льва Алексеевича

] Перовского, которою он приглашал меня быть у него. Я не был знаком с графом, не имел никакого дела в его министерстве и не полагал, чтобы он мог так скоро узнать о моем приезде. Когда я прибыл согласно приглашению, то вместо графа меня принял Оржевский{306}

, директор Департамента полиции исполнительной, которого я несколько раз видал при жизни еще двоюродного брата моего A. А. [Антона Антоновича] Дельвига. Он, по поручению Перовского, спросил меня конфиденциально об управлении Булдакова Симбирской губернией, об отношениях его к чиновникам Министерства внутренних дел, командированным {в означенную губернию} для какого-то исследования, и о дурных отзывах, которые Булдаков дозволял себе будто бы в обществе и при мне насчет центральных учреждений Министерства внутренних дел и самого министра. Я отвечал, что Булдаков, как человек очень умный, не может, по моему мнению, дурно управлять губернией, что отношения его к находящимся в Симбирске чиновникам Министерства внутренних дел приличны, и что его дурных отзывов о министре и центральных учреждениях министерства я не слыхал. Оржевский, видимо недовольный моими ответами, сказал, что он передаст их Перовскому, который не замедлит меня вызвать к себе, но этого вызова не последовало. Оржевский из моих ответов увидал, что я не буду ему полезен в его стремлении сменить Булдакова с губернаторского места.

Я уже сказал, что целью приезда моих трех спутников в Петербург были переговоры с A. В. и M. В. Абаза о вознаграждении Левашовых и жены моей за земли, подвергшиеся секвестру по неисправным откупам, бывшим в содержании с 1843 по 1847 г. у M. В. и С. В. Абазы, получение Максутовым хотя части вознаграждения, обещанного ему С. В. Абазою за то, что Максутов достал последнему означенные земли, и получение Нарышкиным паев в откупах, которые поступят в содержание близко знакомых ему откупщиков.