Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.

Чтобы не повторяться {в «Моих воспоминаниях»}, я теперь же расскажу не только результаты наших хлопот по делу об {означенных} землях в бытность нашу в Петербурге в 1848 г., но и дальнейшую историю этого дела. Я и мои спутники {в бытность нашу в Петербурге} видались очень часто с M. В. Абазою, а я и Нарышкин и с братом его Аггеем Васильевичем{307}

. Первый кормил нас обедами, поил преимущественно шампанским с сельтерскою водой, забавлял нас шутками, остротами и импровизированными стихами, – на все это он был большой мастер, – но всеми способами уклонялся от разговора о вознаграждении за секвестрованные земли. С большим трудом мы добились от него обещания освободить от секвестра часть земли Левашовых, {состоящую залогом в откупах им содержимых}, с тем, что за ту, которая не будет им освобождена, он уплатит Левашовым по обоюдному их соглашению. Относительно же части земель Левашовых, оставшейся залогом по неисправным откупам С. В. Абазы, а равно и земель жены моей, M. В. Абаза дал обещание убедить брата своего выдать нам заемные письма, так как последний не имел средств к {нашему} немедленному вознаграждению. A. В. Абаза кормил меня и Нарышкина хорошими обедами и любил со мною беседовать, а я очень любил слушать умные речи этого старика. О земле жены моей мы ничего не говорили, тем более, что С. В. Абаза, всегда зависевший от своего старшего брата, приехав в 1842 г. на торги по винным откупам с вверенными ему лично залогами, вышел из повиновения у A. В. Абазы и взял откупа на срок 1843–1847 г. в противность совету своего старшего брата.

Максутов, конечно, не мог добиться никакого вознаграждения из обещанного ему С. В. Абазою, а Нарышкин, помнится, получил несколько паев в каком-то ничтожном откупе. Таким образом, мои три спутника, пробыв целый месяц в Петербурге, не достигли той цели, для которой приезжали.

После долгой переписки С. В. Абаза выслал мне и Левашовым заемные письма за земли, бывшие у него в залоге и подвергшиеся секвестру. Заемные письма были приняты Левашовыми и мной, так как нам было известно, что С. В. Абаза не имел никаких средств к уплате нам денег; мы могли надеяться на получение денег по этим заемным письмам только в случае поправления его дел, чего трудно было ожидать. M. В. Абаза полагал было отделаться тем же относительно Левашовых за их землю, секвестрованную по неисправным его откупам; между тем было известно, что вообще дела его идут хорошо, и нет причины уступать ему землю, поступившую в залог по 9 р. за десятину, за незначительную сумму и довольствоваться заемными письмами, когда он мог заплатить наличными. Но надо было найти человека, который сумел бы заставить M. В. Абазу раскошелиться. Мой свояк граф H. С. Толстой вызвался на это дело; для этого он поехал в Одессу, место жительства M. В. Абазы, где эксцентричными, в Английском клубе и в разных домах, рассказами о разорении Абазою Левашовых и дикими против него ругательствами, довел последнего до того, что он решился заплатить Левашовым весьма значительную сумму с целью отделаться от такого неотвязчивого распространителя дурных о нем слухов. Из этой суммы Левашовы отдали своей сестре графине Л. Н. Толстой 20 000 руб. в виду того, что она получила от их отца меньше имения, чем жена моя. Но эти деньги были бестолково прожиты Толстыми, равно как и все прочее их имение.