Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.

Слезкин, видя, что дело по комиссии лежит на мне одном, хотел помочь мне тем, что принял на себя выдачу денег по квитанциям в присутствии комиссии, т. е. меня, потому что председатель и другие члены не ездили в комиссию. После {произведенных им} нескольких дней выдач оказалось, что он, по неопытности, передал какую-то незначительную сумму, затем он отказался от выдачи денег, и эта обязанность также пала на меня. Поручить ее чиновникам, мне незнакомым, я не решался. Я уже за то был благодарен Слезкину, что он ежедневно приходил в комиссию к 10 час. утра и уходил из нее вместе со мной. Ежедневно представлялось несколько сотен квитанций, из чего можно заключить, насколько я завален был целый день работой чисто механической. Во время уплаты денег, Слезкин и я насмотрелись на людское несчастие и наслушались благословений от получивших уплату. Некоторые, получая ее, не верили своим глазам, бросались на колена, клали земные поклоны перед образом, а потом и перед нами. Слух о скорой и верной уплате по квитан циям контор Вонлярлярского скоро разнесся по Смоленской и соседним губерниям, и каждый день новые толпы являлись в Смоленск с означенными квитанциями.

Не одни поставщики и рабочие надеялись получить деньги из ассигнованной Государственным казначейством суммы; многие кредиторы Вонлярлярского неотступно требовали, чтобы комиссия уплатила им его долги. Конечно, со всеми этими претензиями обращались ко мне; всем было мною отказываемо. Настойчивее других приступал ко мне живший вблизи Смоленска отставной генерал-майор Шембель; {бывший, кажется, флигель-адъютантом дядя моего товарища по службе Шембеля{457}

}. Вонлярлярский занял у него 12 тыс. рублей под заклад своего имения Вонлярово; Шембель требовал, чтобы ему были уплачены эти деньги из назначенных в распоряжение комиссии; я показывал ему в подлинниках данное мне предписание и инструкцию в доказательство невозможности исполнить его просьбу и удивлялся тому, что Шембель хлопочет, имея закладную на имение, на которое было употреблено сотни тысяч, а может быть и миллион рублей. Шембель говорил, что Вонлярово не дает и не может давать никакого дохода и продолжал упрашивать меня уплатить ему 12 тыс. рублей, утверждая, что он эти деньги дал Вонлярлярскому для уплаты за поставки по шоссе. Конечно, ему каждый раз в его просьбе было отказываемо.

Сообщения между Вонлярлярским и Апухтиным были ежедневные с эстафетами; последний доносил о ходе дел по комиссии и о том, сколько выплачено денег. 22 апреля, согласно порядку, заведенному в комиссии, с 10 до 12 часов отобрано от поставщиков и рабочих значительное число квитанций и приказано им за получением денег прийти через день, так как на другой день было тезоименитство{458} Императрицы, день неприсутственный. Только что мы начали уплату по квитанциям, отобранным накануне, как вошел в присутствие комиссии губернатор князь Херхеулидзев, объявивший, что он получил по эстафете предписание министра внутренних дел, в котором он объявляет Высочайшее повеление о прекращении действий комиссии и о выдаче поверенному Вонлярлярского суммы, оставшейся неуплаченной, из 400 тыс. руб., отпущенных ей Государственным казначейством. Херхеулидзев прочел это предписание громогласно; затем комиссии оставалось прекратить всякую уплату, но мы решили суммы, выписанные расходом в шнуровую книгу, выдать, представленные же в этот день квитанции возвратить 24 апреля по принадлежности. Херхеулидзев согласился на это решение, как основанное на Высочайшем повелении, но он сильно соболезновал обо всех поставщиках и рабочих, не успевших еще представить свои квитанции и в особенности о тех, у которых были отобраны квитанции в самый этот день и которые имели полную уверенность получить через день деньги. Он заезжал ко мне после обеда, упрашивая меня придумать способ для уплаты денег, по крайней мере тем, у кого квитанции были уже отобраны, присылал ко мне Слезкина совещаться по этому предмету, но мой постоянный ответ был, что Херхеулидзев напрасно громко прочитал при чиновниках комиссии и при толпе рабочих, получавших деньги, ВЫсочайшее повеление о прекращении действий комиссии, а что по столь торжественном прочтении этого повеления ничего не остается нам, как передать остальную сумму Апухтину, а рабочим, представившим квитанции, их возвратить.