Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

Я, конечно, не хочу защищать соглашение по Аландским островам 1940 года, особенно с юридической точки зрения. В связи с постоянными изменениями в международной обстановке, постоянным перераспределением сил международное право оказывается под давлением. Тезис Эриха о том, что конвенция 1921 года потеряла практическо-политическое значение и утратила свою эффективность ещё до заключения соглашения 1940 года, соответствует действительности. Однако можно спросить: а имела ли она когда-либо практически-политическое значение, и была ли она когда-либо эффективной? На мой взгляд, она с самого начала практически не имела значения, поскольку сформированная на её основе система была неуклюжей, сложной и непрактичной. Следствием, с одной стороны, призрачной международной юридической защиты островов по конвенции и, с другой – опять же призрачного права Финляндии на оборону островов, стала их действительная демилитаризация, без всякой возможности их обороны. Соглашение 1940 года, по которому острова остались без всяких укреплений, вряд ли внесло какие-либо фактические изменения в положение дел. Но, с юридической точки зрения, конвенция 1921 года продолжала действовать. По крайней мере, таково было представление Финляндии и Швеции на переговорах в Стокгольме в 1938 и 1939 годах, а также её других государств-участников и Совета Лиги Наций.

Аландские острова, как подчёркивает Эрих, находились в зоне общеевропейского интереса. Об этом ещё в 1856 году свидетельствовало соглашение о запрете их милитаризации. Интерес к островам проявился и в конвенции 1921 года, по которой к определению статуса островов подключились десять государств, а также Совет Лиги Наций. Но этот общеевропейский интерес к островам был довольно слабым, из чего и следовала неэффективность конвенции 1921 года. Эрих считает, что, поскольку о конвенции 1921 года больше говорить не стоит, было бессмысленно ограничивать суверенное право финского государства на защиту этой части своей территории, хотя Аландские острова и могли бы стать зоной мира, может быть, даже нейтрализованной территорией, но только не беззащитной. Он полагает, что какое-либо иное государство, скорее всего, западный сосед Финляндии, может иметь признанный интерес к поддержанию мира на островах, и что подобные планы, о которых Финляндия и Швеция договорились в 1939 году, имеют право на существование.

После событий последних лет трудно не заметить, что, кроме Финляндии, которой принадлежат острова, и Швеции, которая проявляет к ним интерес, растёт интерес к островам со стороны Советского Союза, а за ним и Германии. Складывается впечатление, что Финляндия и Швеция больше не могут вдвоём свободно заниматься вопросами положения островов. Система конвенции 1921 года нуждалась в повышении эффективности, и в Финляндии сочли, что нам было бы выгодно подчеркнуть наличие более широкого интереса к островам. Поскольку как раз этот общеевропейский интерес и проявился в конвенции 1921 года, правда, не в очень эффективной форме, но хотя бы в виде принципиальной позиции, то не в интересах Финляндии было бы занимать негативную позицию в отношении конвенции. Нам следовало бы стремиться, насколько это возможно, к изменениям в этом документе с целью его улучшения и повышения реальной эффективности. Так я рассматривал эту проблему в ходе переговоров в Москве в 1940 году, к этому же сводилась, как я понимаю, и позиция правительства Финляндии.

Эрих пишет, что Советский Союз, несомненно, стремился раз и навсегда заменить созданную на основе конвенции 1921 года международную систему новым двусторонним соглашением. Финляндию заставили не только уничтожить созданные во время войны оборонительные сооружения и, таким образом, вновь демилитаризовать Аландские острова, и не только поддерживать эту демилитаризацию, но и не передавать эти острова в распоряжение вооружённых сил других государств. Поскольку в случае нарушения статуса Аландских островов правом и обязанностью государств – участников конвенции 1921 года является вооружённое вмешательство, и поскольку это может произойти только на основе решения Совета Лиги Наций, то ясно, говорит Эрих, что целью нового соглашения является полное устранение этого международного органа. Право контроля, которое получает по новому соглашению представитель Советского Союза, консул, на Аландских островах, также противоречит конвенции 1921 года. Советский Союз никогда «не признавал» конвенцию 1921 года, так что теперь ясно, что, идя на новое соглашение, Советский Союз полностью отказался от неё, говорит Эрих.