Молчаливый полет

Звенит, как стрела катапульты, ра —зящее творчество скульптора.Как доблести древнего Рима, сла —гаются линии вымысла.Вот в камне по мартовским Идам ка —рателей чествует выдумка.Одетые в медь и железо ря —бые наёмники ЦезаряК потомкам на строгий экзамен те —кли в барельефном орнаменте.Поэты тогда безупречно сти —хами стреляли по вечности,

Но с ужасом слушали сами тра —гический голос гекзаметра.Шли годы. Шли шведы. У Нарвы ры —чали российские варвары,И тут же, с немецкой таможни, ци —рюльничьи ехали ножницы,Чтоб резать, под ропот и споры, ду —рацкую сивую бороду.Уселось на Чуди и Мере ка —бацкое царство венерика,И подвиг его возносила ба —янно-шляхетная силлаба.

Он деспот сегодня, а завтра ми —раж, обусловленный лаврами.Из камня, из Мери, из Чуди ще —кастое вырастет чудище;Прославят словесные складни ко —ня, и тунику, и всадника;Не скинет, не переупрямит, ник —то не забьёт этот памятник.Вот снова родильные корчи с тво —им животом, стихотворчество! —Как быть! — в амфибрахии лягте, ли —рически квакая, тактили!

О как я завидую ультра-ре —альным возможностям скульптора!Он лучше, чем Пушкин в тетради, Не —ву подчинил бы громадине,Отлитой на базе контакта ра —бочего с кузовом трактора.Она бы едва не погибла, накаменном цоколе вздыблена…Но пышет бензином утроба, да —ны ей два задние обода,Чтоб вытоптать змиевы бредни ивздернуть ободья передние.

Десницу, как Цезарь у Тибра, си —лач над машиною выбросил,А рядом, на бешеном звере, ца —ревым зеницам не верится:«Смердяк-де, холоп-де, мужик-де, — итоже, видать, из Голландии!Поехать по белу бы свету, ку —пить бы диковину этаку…Мы здорово мир попахали б ис —чадьем твоим, Апокалипсис!»

Январь 1932

Игра[230]