Молчание костей

Ракамор оказался прав. Какого бы мнения Адрана ни была о Хаспере Квелле – или, если уж на то пошло, о его преемнике, – любой из них наверняка позаботился бы о том, чтобы иметь запасной выход, кроме лестницы, которая вела на улицу. Более чем вероятно, что запасных путей минимум два: один утилитарный, всем известный, из здания наверху – лифт или гидравлическая платформа, чтобы перемещать бочонки и кухонный скарб, а иногда и трупы, а другой потайной – путь отхода, который может вести в соседнее здание. Мозаичники стерегут первый, но о втором им знать необязательно. Все зависит от того, насколько Видин Квиндар доверял им. Если питал хоть малейшее подозрение, что уговор с этими существами не стоит выеденного яйца, то запросто мог кое-что скрыть.

Так рассудила Адрана, и пусть ее гипотеза основывалась лишь на поверхностном знании полукриминального мира, ничем иным она не располагала. Она усилием воли уняла дрожь в пальцах, державших смотровой камень, и заставила себя сосредоточиться, как будто ей предстояло всего лишь приятное развлечение, разгадка головоломки, чтобы скоротать вечерок.

И она нашла то, что искала. Дымчатые очертания, пустоту за одной из стен, начало низкого и узкого коридора, уходящего горизонтально от подвала. Стоило ослабить давление на смотровой камень, как снова появилась стена – без двери, без люка, без малейшего намека на тайник. Зато имелись облицовочные панели, и размеры одной из них соответствовали входу в невидимый коридор.

Адрана положила смотровой камень в карман и перенесла Тазакнакака к панели. Та безупречно соседствовала с другими, со всех сторон не было шва, в который можно было бы просунуть пальцы. Но если Квелл намеревался когда-нибудь воспользоваться этим путем для побега, он не мог не учитывать, что некогда будет искать инструменты или ключи.

Адрана посадила щелкуна на пол и обеими руками нажала на панель. Сначала не почувствовала никакого движения, но затем раздался щелчок. Панель неохотно сдвинулась внутрь, затем во что-то уперлась и скользнула вправо. Впереди была черная пустота, и только холодный, влажный сквозняк позволял судить о глубине туннеля. Адрана взяла пришельца на руки, шагнула в проем и снова опустила Тазакнакака на пол. На панели сзади виднелась пара ручек, позволяющих вернуть ее на место.

Хотя жарь-пламя еще горело, проку от него уже не было. Оно обладало тем же свойством, что и обычные световые ростки: после активации их нельзя было перемещать. Закрыв панель, Адрана очутилась в кромешной темноте. Смотровой камень тоже стал бесполезен, так как для формирования понятного изображения требовалось контрастное освещение.

Адрана нащупала пришельца, подняла и прижала к груди.

– Тазакнакак, – сказала она властно, – я знаю, что ты устал, но сейчас ты должен стать моими глазами. От этого зависит наша жизнь. Веди меня по туннелю.

– Я изнурен, мне необходим отдых…

Адрана сердито встряхнула его:

– Тазакнакак!

– Я… бессилен…

– Ты говоришь, а значит, можешь генерировать звукообразы. Гляди в туннель и указывай, куда мне идти.

– Я постараюсь…

В ее грудной клетке все завертелось, возникло давление на глазные яблоки изнутри.

– Поверните меня… лицом к… Да-да, вот так. Идите.

– Куда?

– Прямо вперед. Если возникнет препятствие, я дам знать. Идите же! Пол довольно ровный и чистый. Даже у столь плохо сложенного двуногого, как вы, не будет проблем.

– Учти, я ничего не вижу. Даже собственный нос.

– Идите вперед, капитан Несс. Советую не медлить.

Прижимая руку к груди, а в другой держа оружие на изготовку, Инсер Сталлис изобразил нечто вроде издевательского реверанса.

– Наверное, надо сказать «наконец-то мы встретились», или «очевидно, моя репутация опережает меня», или нечто столь же нелепо мелодраматичное. Ну разве это не прискорбно? Жизнь то и дело ставит нас в подобные ситуации, а сказать нечего, кроме жутких банальностей.

– А я так надеялась, что ты летел на одном из кораблей, которые удалось взорвать.

– О нет, капитан Несс! Я просто не могу поверить, что вы действительно так думаете.

– Уж поверь.

– Но как бы вы тогда реализовали свои фантазии? Вы же сами говорили, что хотите сделать со мной нечто крайне скверное. – Он поманил ее рукой. – Ну, теперь у вас есть шанс, так приступайте!

Фура опустила взгляд на свою изувеченную руку. Манжета, соединявшая скафандр с протезом, оставалась герметичной, иначе капитан Несс уже потеряла бы сознание. Рука была холодной и бесчувственной, как будто побывала в плотном облаке анестезирующего газа. Не было той боли, которую Фура испытала из-за потери пальца.

– Что-нибудь придумаю.