Молодые львы

– Это же противоречит здравому смыслу, – продолжал Райкер. – Четыре человека – очень большая мишень. Одному спрятаться куда легче. Не знаю, что будете делать вы, а я пойду своим путем.

Он подождал ответа, но никто не разлепил губ. Солдаты лежали на мокрой траве у изгороди, лица их напоминали бесстрастные каменные маски.

– Что ж, другого случая может и не представиться, – произнес Райкер и, пригнувшись, вышел на дорогу. Здоровенный, похожий на медведя, с широченными плечами, потемневшими от грязи кулачищами, болтающимися у самых колен. Постояв мгновение, Райкер зашагал по булыжнику вслед за колонной.

Ной и двое других солдат провожали его взглядами. Ною показалось, Райкеру чего-то не хватает. Вскоре Райкер выпрямился во весь рост и прибавил скорости. И лишь когда их разделяло уже футов пятьдесят, Ной понял, в чем дело: у Райкера не было винтовки. Ной повернул голову, посмотрел на то место, где только что лежал Райкер. «Гаранд» валялся на траве с залепленным грязью дулом.

Ной вновь посмотрел на Райкера. Широкоплечий здоровяк с каской на голове уже не шел, а бежал. У поворота руки Райкера, словно сами по себе, нерешительно поднялись вверх да так и застыли над головой. Таким он и остался в памяти Ноя: бегущий рысцой с высоко поднятыми над головой руками.

– Одним солдатом стало меньше, – подвел итог Бурнекер. Он поднял с земли «гаранд», вытащил обойму, оттянул затвор, чтобы вынуть патрон из патронника, и сунул его вместе с обоймой в карман.

Ной встал, Бурнекер поднялся за ним. Коули замялся, но потом тоже со вздохом встал.

Ной первым пересек дорогу. Двое последовали за ним.

Издалека, с той стороны, где находился берег, доносился устойчивый орудийный гул. «По крайней мере, – думал Ной, осторожно шагая вдоль живой изгороди, – по крайней мере мы знаем, что наша армия по-прежнему во Франции».

Дом и коровник казались брошенными. Две дохлые коровы, лежавшие во дворе с задранными к небу ногами, уже начали раздуваться. Большой серый дом, на который они смотрели из канавы, не внушал никаких опасений.

Они уже выбились из сил, но в каком-то тупом оцепенении продвигались в избранном направлении, где во весь рост, где ползком, где на карачках. Ной не сомневался, что бежать, если возникнет такая необходимость, он просто не сможет. Несколько раз они видели немцев, часто слышали, а однажды – Ной это точно знал – двое немцев, проезжавших на мотоцикле, заметили их, прежде чем они успели броситься на землю. Но мотоцикл лишь на мгновение сбавил скорость, немцы посмотрели в их сторону, а потом поехали дальше. И Ной не мог сказать, что удержало немцев от преследования – то ли страх, то ли нежелание терять время на такую мелкую дичь.

Коули каждое движение давалось с трудом, воздух с шумом вырывался у него из ноздрей, он дважды падал, перелезая через изгороди. Он попытался бросить свою винтовку, и Ною с Бурнекером пришлось десять минут убеждать его не делать этого. Бурнекер полчаса нес его винтовку вместе со своей, прежде чем Коули попросил отдать ему «гаранд».

Все трое понимали, что им требуется отдых. Они не спали уже двое суток, ничего не ели с прошлого дня, а дом и коровник, похоже, не таили в себе никаких сюрпризов.

– Снимем каски и оставим их здесь, – решил Ной. – К дому идем медленно, во весь рост.

До коровника нужно было пройти ярдов пятьдесят по чистому полю. Ной решил, что они могут сойти за немцев, если будут держаться уверенно, всем своим видом показывая, что хозяева тут – они. К этому времени он принимал решения и отдавал приказы. Остальные подчинялись беспрекословно.

Все поднялись, забросили винтовки за плечо и неспешным шагом двинулись к коровнику. Доносившаяся издалека канонада только подчеркивала царившее здесь безмолвие. У Ноя отпали последние сомнения в том, что в доме кто-то есть. Мимо уже пованивающих трупов коров они прошли к приоткрытой двери коровника. Ной заглянул внутрь и в пыльном сумраке увидел лестницу, ведущую на сеновал.

– Поднимаемся наверх, – прошептал он.

Коули забрался по лестнице первым. Процесс этот занял у него очень много времени. За ним последовал Бурнекер. Потом и Ной взялся за перекладину, глубоко вдохнул и посмотрел наверх. Он насчитал двенадцать перекладин. Ной покачал головой. Непреодолимое препятствие. Но он начал подниматься, отдыхая на каждой перекладине. Старое, рассохшееся дерево оставляло занозы на руках, воздух становился все более спертым, прибавлялось и пыли. Ной чихнул и чуть не свалился вниз. Добравшись до верха, он долго собирался с силами, чтобы перебраться с лестницы на дощатый пол. Бурнекер опустился рядом с Ноем на колени, схватил его под мышки и затащил на сеновал. Ной полежал на полу, с благодарностью глядя на Бурнекера, потом сел, на корточках подобрался к маленькому окошку в дальнем конце сеновала и выглянул. В пятистах ярдах от коровника проезжали грузовики, пробегали маленькие фигурки, но отсюда казалось, что никакой опасности в этом нет.