Монгольская империя и кочевой мир

Таким образом, Конституция 1992 г. часто обращается к tor как государству, например, в выражениях: toriin uil ajillaga — деятельность государства; toriin baiguulamjiin — государственная структура; toriin uil xeregt — государственные дела; toriin erx — государственная власть; toriin omg — собственность государства; toriin alban yosny xel — официальный язык государства; toriin terguun — глава государства; toriin nam — политические партии и т. д. Речь явно идет о реальной политике, как, например, в таком предложении: toriig udirdax xeregt oroltsox erxtei — право принимать участие в управлении страной [Конституция 1992]. Во многих подобных предложениях раньше, в социалистический период, uls, по-видимому, использовался вместо tor. Например, в Конституции 1992 г. упоминаются toriin suld

, tug, dalbaa, tamga, duulal — Государственный герб, Знамя, Флаг, Печать и Гимн [Конституция Монголии 1992].

Наряду с этим практическим использованием в государственном документе (Конституции), мы обнаруживаем, что ученые все чаще пытаются выяснить значение tor в монгольской культуре. Характерным примером является работа Эрдемта. Он пишет [2002, с. 11–12]: «Для монголов концепция tor характеризуется как абстракция (hiisverlel), мысль (setgelge), мышление (oyun sanaa), культура (soel), объект для восхищения (erhemlel). Монголы говорят, что Tor высокий (tor bol deed

), что это нечто, чему нужно приносить жертвоприношения и поклоняться (tahil shuteen boldog zuil) и нечто, порожденное из неба (tengeriin garai uuseltei). Tor — это нечто нематериальное (materiallag zuil bishi), высокий объект поклонения (deed shuteen), высшая власть (deed huch) и нечто, вызывающее восхищение цивилизацией монголов Mongolin soel, irgenshliin erhemleliin talin zuil). Однако tor не является чем-то наивысшим (erhem deed). Наивысшим является Вечное небо (monh tenger). Tor, скорее, нечто превосходное, способствующее при поддержке Неба рождению людей в качестве человеческих существ. Tor нельзя увидеть глазами, но он обладает своим собственным духовным символом (ooriin suld belgedeltei

). Представитель tor на земле появляется как глава государства (gazar delhiid Toriin toloolol n’ulsin terguuneeree ilerdeg). Отношение между tor и ulus заключается в том, что tor — это дух (suld suns) и имеет абстрактное значение (hiisver sanaa shinjtei), в то время как материальным проявлением tor является государство (ulus guren или tor uls). Tor — это дух данного государства (torbol tuhain ulsin amin suns n’yum). Все вышесказанное отражает монгольские представления (tsever Mongol oilgolt

) и служит основой монгольской теории tor (toriin tuhai Mongol onol)». Для Эрдемта, таким образом, монгольская концептуализация tor представляется вертикалью (bosoo tenhlegtei), на вершине которой находится Вечное Небо, а под ним — tor (oroid n’ Monh Tenger terguutei Tor). Внизу — страна-государство и сообщества людей, обитающие на земле (suurind n’ uls guren, tumen olon — gazar deer gishgiz bui hun) и состоящие из семей и индивидуумов. Эрдемт предлагает следующую структуру, названную им «модель ступы» (toriin suvargan zagvar):

Вертикальность этой модели, хотя и не является, конечно, той же самой, что и буддийская иерархия этического правления, представленная в Белой Истории, тем не менее напоминает структуру XIV в., особенно в том, что tor помещен между самым высшим элементом и реальными средствами управления. Конечно, некоторые монгольские интеллектуалы могут и не согласиться с этой точкой зрения, но мы, исследуя современные монгольские работы, приходим к выводу, что работа Эрдемта является отражением общей тенденции, направленной на возрождение идеи toru.

Надеемся, что мы дали предварительный ответ на первый из наших вопросов об эволюции идеи tor. Хотелось бы в заключение данной статьи кратко рассмотреть второй вопрос — как история развития этого термина может способствовать нашему пониманию отношения монголов к государству.