Монокль. Рецензии на книги Михаила Гундарина

Итак, стоит, значит, герой на площади С. города П., «куда приходили все автобусы из соседних деревень» и озирается. Глубинка. Городок, как описывает его автор, явно затхлый, скверный (однако не приморский, а потому вовсе не лермонтовская Тамань, иначе автор назвал был городок Т., а не П.). И не деревня Гадюкино, где каждый день идут бесконечные дожди. Но радости тоже мало: «…

пыльно, асфальт разбит, безобразно разросшиеся кусты закрывают полуразрушенную церковь – то ли склад, то ли бывший ведомственный клуб…»

И в прошлом-то в этих местах было не ахти, но в настоящем, куда лирическое «я» снова переместилось/вернулось, – ещё хуже: «…Там – неопределённость, бедность, одиночество, страх…»

…Стоп! Тут пока прервёмся, ибо лирическое «я» начинает рефлексировать: «Я ощущал ломоту, странную, тянущую боль во всём теле. Как будто разламывался на две половинки, сверху вниз. Слева – одна эпоха (старше), справа – другая, моложе. Каждая болезненная часть была словно затянута тонкой полупрозрачной

плёночкой, легко поддающейся нажатию пальца». Рефлексия о «философском», то бишь ни о чём, перемежается «размышлизмами», «куда пойти, куда податься?»: «…предупредить Ельцина и Горбачёва – а стоит ли? И нереально пробиться в Кремль. Про ядерное разоружение что и мечтать. Сказать Цою, чтобы не садился за руль “москвича” в тот роковой день? Но ведь это случится куда позже. А сейчас, не могу сообразить, он уже с Айзеншписом, то есть, звезда и не подступиться, или ещё можно запросто? Но это же в Питере, а дотуда не добраться. В П. первый и последний раз “Кино” приедут только в 90-м, кажется, и сразу на стадион…»

Надо отметить, что всё это автор книги написал ещё до нынешней спецоперации в Украине, иначе его лирическое «я» наверняка пулей рвануло бы в… или по крайней мере помусолило бы в сознании вопрос, а не пойти ли известно по какому адресу (чтобы кому следует рассказать, что сделать, а что делать не следует ни в коем разе, чтобы предотвратить и избежать, предусмотреть и победить).

От общего – к частному (Конан Дойл!): размышления героя трека о том, кто виноват и что делать, трансформируются в личное: не податься ли к друзьям, к будущей жене, ещё куда подальше? Кстати, даже про копеечную газводу лирическое «я» вспомнило (ностальгия, чего уж). Мелочь, а читателю в возрасте приятно, как кошке – доброе слово! Размышления эти, правда, ничем не заканчиваются, ибо герой понимает, что после подобных заявлений, утверждений и прогнозов/предсказаний его упекут в психушку. Денег нет («но вы держитесь») – пошёл куда глаза глядят. То бишь центр города.

…Однако продолжим прерванную (как полёт) на полуслове, вернее, на слове, мысль и однородный ряд (цитирование) того, что осталось «там», в будущем: «…бедность, одиночество, страх, ужас при воспоминании о недавней Катастрофе. Ну и начинающаяся старость, конечно. Да ничего страшного, у других хуже. Болезни, например, та же лучевая сплошь и рядом. Кто-то и не выжил в Катастрофе (многие), а всё-таки грустно и неприятно. Нет, я то (это) время своим не считал. Ни один год девяностых, нулевых, десятых…»