Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе

Школа открыла для нас двери в большой мир. И два раза в неделю мы всем классом теперь должны были самостоятельно ездить на занятия в образовательный учебный центр. В четверг на урок информатики, а в пятницу в УПК, или учебно-производственный комбинат. Разве это не свобода? На какое-то время ты принадлежишь только самому себе. Для меня – свобода.

Зачем это нужно было школе и почему нельзя было все оставить как было? С информатикой все понятно – нужна была практика. А в нашей школе уроки информатики шли по учебнику, без единого компьютера. Зато в учебном центре был оборудован современный компьютерный класс.

С пятничным УПК все было иначе. Это была своеобразная модификация урока труда для подросших школьников. В школе варианты труда давно были исчерпаны. Там можно было только шить, пилить, строгать, готовить, ну можно еще вокруг школы побегать с граблями и метлой. Уроки труда изживали себя, и пора было слезать с дохлой лошади и заниматься чем-то более важным – школьными предметами, например. Тем более учителя все время жаловались, что на учебу не хватает времени и к экзаменам мы подготовимся с трудом. Но кто-то, опираясь на тезис старика Энгельса о том, что труд сделал из обезьяны человека, испугался, что без труда школьники не будут развиваться и так и останутся обезьянами. Ну и что, что учеными – все равно обезьянами. И уроки труда не просто оставили, но и еще и оформили в УПК. И теперь раз в неделю школьники должны были бороться с искушением обобезьяниться, получая профессиональную трудовую подготовку. На самом деле цели УПК были очень серьезными – познакомить школьников с трудовым процессом, дать почувствовать себя частью рабочего коллектива, подготовить к сознательному выбору профессии. И все было бы хорошо, если бы эти цели основывались не на фантазиях, а на реальности. Дело в том, что в УПК выбор специальностей был небольшой и сильно ограничивал фантазии будущих специалистов. Например, девочкам предлагались на выбор следующие специальности: медсестра, секретарь, повар, мотальщица-прядильщица, продавец, педагог дошкольного воспитания и намотчица загадочных трансформаторных катушек. Я сначала не могла понять разницы и путала мотальщиц с намотчицами, но потом привыкла. А мальчики виделись кому-то будущими плиточниками-облицовщиками, продавцами, автослесарями и кем-то еще.

Любопытные и любознательные подростки зачастую готовы поддержать любое новшество – ведь новое и неизведанное всегда притягивает внимание. Поэтому и это начинание было принято нами. Но в классе обезьян не было, и многие уже понимали, кем хотят стать. И наш выбор не ограничивался вариантами УПК. Да, среди нас были и будущие врачи, и будущие учителя. И им как раз повезло – они могли практиковаться в своем направлении. Но, например, мне, с моими актерскими планами на будущее, весь этот УПК был бесполезной тратой времени. Просто каким-то новым аттракционом, соблазняющим возможностью официально прогуливать школу по пятницам. Для меня речь точно шла не о развитии, а о деградации. Ну не предлагали на УПК ничего, что бы хоть как-то было связано с театром или просто с творчеством. И в конце концов пришлось выбирать из имеющихся вариантов. Мое внимание привлекла профессия секретаря – умение печатать на машинке могло все-таки как-то пригодиться. Но мест оказалось мало, и, пока я думала над выбором, более расторопные уже заняли их. Дальше можно было соглашаться на что угодно – все было одинаково бесполезно.

Актерская профессия в школе считалась чем-то несерьезным, если не сказать неприличным. По мнению большинства, она подходила людям, у которых руки растут не из того места и кто больше ни на что не способен, кроме как тунеядствовать и кривляться, а это как раз недалеко от обезьян. Помню, еще в средней школе нам задали по труду написать эссе на тему «Моя будущая профессия». Я, конечно же, изложила красочную историю о том, что хочу быть актрисой, подробно расписала, что это для меня значит, как я представляю свою «жизнь в искусстве», думая, что это кому-то важно. В итоге за эссе я получила тройку с минусом и комментарий, что актриса – это не профессия и эссе надо переделать. Мы с мамой тогда сильно разозлились, взяли детскую энциклопедию, и я полностью, слово в слово, списала из нее статью о профессии агроном – первую, попавшуюся мне на глаза. И – о чудо! – я получила ПЯТЬ. Так и в этот раз в УПК я взяла то, что попалось мне на глаза первым. И стала я намотчицей загадочных трансформаторных катушек.

Для того чтобы осваивать это направление, не нужно было никуда ездить – ни в магазин, ни на завод, ни в больницу, ни в детский садик, как другим одноклассникам. В этом был большой плюс. Мне и еще нескольким избранным намотчицам просто нужно было раз в неделю приходить в этот же учебный центр и мотать. Конечно, я понимала, что делаю это в первый и последний раз в жизни. Но и в этом занятии нашлось что-то приятное. Наверное, это что-то было сродни незнакомой мне тогда медитации.