Море спокойствия

– Жаль будет его лишиться. – Я забираю у Джоша пачку коричневого сахара и ставлю на место – повод отвернуться. Я сейчас не настроена вести серьезные беседы, а наш разговор то и дело сворачивает на темы, которые мне не хочется обсуждать. – К тому же у тебя нет камина.

– Тебе невозможно сказать что-то приятное.

– Возможно. Но проблематично, – небрежно бросаю я в надежде, что он тоже сменит тон. Пытаясь как-то его отвлечь, я приподнимаюсь на цыпочках, чтобы поцеловать. Джош явно понимает, что я делаю, поэтому медлит всего секунду, прежде чем, обхватив рукой мой затылок, приникает ко мне в поцелуе. Его губы мягко исследуют мой рот, словно выведывают все мои тайны. Но вот я отстраняюсь – он провожает меня взглядом. Отхожу и включаю миксер в надежде, что его гул не позволит нам вести разговор.

– Расскажи мне, откуда у тебя этот шрам. – Эти слова возникают ниоткуда и отовсюду одновременно.

– Нет, – шепчу я. Из-за шума миксера ничего не слышно, но он точно знает, что я произнесла. Хуже всего то, что мне хочется все ему рассказать, и меня это сильно пугает. Джош дарит мне чувство защищенности, а я и не предполагала когда-нибудь снова его испытать.

Он притягивает меня к себе и обнимает. Его пальцы оставляют теплый след на моей талии. Губы щекочут ухо, всего на миг мне чудится, будто сейчас он назовет меня русской шлюхой.

– Прошу тебя.

– Я даже не знаю, о каком шраме идет речь, – говорю я. К счастью, мне не видно его лица. То, как он произносит «прошу тебя», не позволяет мне отшутиться или солгать ему. В его словах слышится отчаяние, которое я не хочу признавать.

– О любом. Хотя бы об одном. Скажи мне правду. – Его руки плотным кольцом обвивают меня, прижимая спиной к его груди, и в этом мгновении истины больше, чем было за долгое время. Но мне по-прежнему нечего ему дать.

– Я больше не знаю, что такое правда.

* * *

– Ты здесь вообще не живешь? – как-то днем спрашивает у меня Марго, когда я возвращаюсь из школы. Хотелось бы мне назвать этот вопрос неуместным, но я действительно бываю у Джоша чаще, чем тут. Забегаю домой по утрам до ее прихода с работы, чтобы принять душ и переодеться для школы. Иногда даже этого не делаю. Мало-помалу мои вещи тоже перекочевывают в его дом.

В ответ можно пожать плечами, покачать головой, прикинуться дурочкой и сделать вид, будто я не понимаю, о чем она толкует, однако Марго заслуживает большего. Я уже чуть ли не открываю рот, но все равно не могу заставить себя говорить. Если скажу, мне придется рассказать ей все, а это произойдет не сегодня. Я вырываю листок из школьной тетради и пишу:

«Если отвечу «нет», ты заставишь меня вернуться?»

– Присядь, Эм. – Марго выдвигает стул из-за кухонного стола и садится, я следую ее примеру, не выпуская карандаш и бумагу из рук. – Я знаю, ты теперь совершеннолетняя. – На слове «совершеннолетняя» она показывает пальцами кавычки. Мне хочется помотать головой и попросить ее не лишать меня уважения. – Но еще не настолько взрослая, – продолжает она. Ничего нового я не слышу.

«К делу», – пишу я и разворачиваю к ней лист. На самом деле я не пытаюсь дерзить. Просто хочу знать, придется ли бороться за то единственное, что позволяет мне оставаться в своем уме. И это не столько Джош, сколько его гараж.

– Тебе помогает? То, что ты проводишь время там?

Первым делом я, как всегда, порываюсь сказать: нет, ничего не помогает. Однако в этот раз правда иная – мне все там помогает. Само место, то, чем я занимаюсь, и человек, который не сравнивает меня с Эмилией. Я не просто киваю. А пишу на листе: «Да».

– Не буду делать вид, будто мне это нравится. Но здесь ты все время одна, и от этого я тоже не в восторге. – Некоторое время Марго молчит. Я не знаю, стоит ли мне что-нибудь написать или подождать, пока она продолжит. И она говорит: – Ты с ним спишь?

Ну, по сути, да, я с ним сплю, но, бьюсь об заклад, сейчас речь совсем о другом. Я мотаю головой, поскольку сексом мы не занимаемся, хотя и не уверена, как долго это еще продлится.

– Правда? – уточняет Марго. Сложно сказать, она разочарована, испытывает облегчение или просто сомневается в моем ответе.

«Правда».

– И все равно я хочу знать, где ты бываешь.

Я киваю. Не стоит ее за это осуждать, тем более разницы никакой, она все равно может отследить мой телефон. Это элементарное проявление уважения, так что мне не сложно.

– А он довольно симпатичный. – Она заговорщицки улыбается.

С этим я тоже соглашаюсь.

Глава 42

Джош

– Сколько километров пробежала? – спрашиваю я, когда после десяти вечера Солнышко входит в гараж, отстегивает с пояса перцовый баллончик и снимает с запястья пульсометр.

– Не считала. Просто бегала, – отвечает Солнышко, тяжело дыша. По ее лицу струится пот. Взяв бутылку воды, она подходит ко мне и заглядывает через плечо. – Насколько продвинулся?

– Почти доделал. Собирался на сегодня закончить. Останется только завтра покрыть лаком, если дождь не пойдет.