Морской лорд

Слуги заходили по одному и выкладывали из сумок по десять фунтов серебра в монетах и слитках, которые я, взвесив, высыпал в трофейный сундучок. Видимо, судно покупали в складчину на троих. У одного немного не хватало, и он докинул на весы несколько пенни.

Затем я еще раз угостил их вином и сказал:

— В начале отлива я ухожу, так что поторопитесь.

И они заспешили на берег. Только чиновник задержался в каюте. Я дал ему засаленный кошелек бывшего владельца судна, в котором лежали двести сорок пенсов. Он собирался пересчитать, но, зная уровень их образования, я выпроводил его:

— Тебя ждут купцы. На берегу проверишь. Если что не так, вернешься.

Примерно через час на проданное судно прибыли два десятка гребцов, которые погнали его куда-то выше по реке.

34

К мысу Уирэлл подошли в пятницу днем, поэтому я не стал подходить к деревне, повернул в устье реки Ди, чтобы поучаствовать в еженедельной ярмарке. Вечером, с приливом, поднялись по реке и ошвартовались у пристани Честера, по соседству с собственным шлюпом, на котором Джек привез на продажу соленую треску и соль, и парой баркасов, на которых валлийцы доставили овец, по дюжине на каждом. С валлийцами я сразу сговорился, забрал у них всех баранов оптом, потому что попросили мои матросы из Лесной. На подходе к Честеру они спросили, не дам ли их долю, чтобы могли купить здесь овец — основное богатство каждой валлийской семьи? Я выдал всем матросам по пять шиллингов авансом, а старшинам по семь с половиной. Юнги получили один шиллинг на сладости. Остальное отдам их матери. Утром я организовал торговлю вином, которое расходилось очень хорошо, потому что цену установил божескую, и, оставив за старшего Джона, умевшего считать лучше всех, пошел в замок.

Ранульф де Жернон, граф Честерский, играл в шахматы со сводным братом Вильгельмом де Румаром, лордом Болингброком. Мне пришлось подождать, пока он выиграет.

— Скучно с тобой играть! Я бы с другим за это время три партии сыграл! — рассерженно заявляет лорд Болингброк, вставая из-за шахматного столика. Увидев меня, радостно произносит: — Привет, Александр! Иди обыграй моего брата!

— Ты хочешь поссорить меня с моим сеньором?! — с шутливой обиженностью спрашиваю я.

Вильгельм де Румар относится к моим словам серьезно:

— Как ты мог такое подумать?! Просто мне надоело, что он все время меня обыгрывает.

— Садись, — показывает мне Ранульф де Жернон на место напротив себя.

Я опускаюсь на теплый стул, нагретый лордом, начинаю расставлять фигуры.

— Ты в Честере по какому-то делу или просто так? — спрашивает Вильгельм де Румар после того, как его брат делает первый ход.

— Привез добычу на продажу, — отвечаю я, делая ответный.

— Что за добыча? — интересуется лорд Болингброк.

— Вино с материка, — отвечаю я.

— Хорошее? — спрашивает он.

— На мой вкус — да, — отвечаю я и увожу слона от «вилки», которую следующим ходом собирался сделать граф Ранульф. Он хороший ученик. — Пришлю тебе бочку, скажешь мне свое мнение.

— А где ты его захватил? — даже не поблагодарив за вино, спрашивает лорд Вильгельм.

— Граф Глостерский нанял мое судно отвезти в Кан Брайена де Инсула с большим и тяжелым сундуком, а на обратном пути попалось торговое судно с вином, — как бы между прочим сообщаю о своих тесных отношениях с Робертом, графом Глостерским.

Братья переглядываются. После этого Ранульф де Жернон начинает что-то усиленно обдумывать — и попадется на мою «вилку».

— Так его! — радостно подзадоривает меня лорд Болингброк.

Граф Честерский спокойно переживает потерю ладьи. Сделав следующий ход, он спрашивает как бы между прочим:

— А что бы ты сделал, если бы у тебя отняли владения?

— Я в чем-то провинился? — спрашиваю в ответ.

— Нет, конечно! — искренне отвечает Ранульф де Жернон. — Я чисто теоретически спрашиваю. Допустим, тот, кто забрал, сильнее тебя, ты не можешь на него напасть.

— Если бы он был слабее, не посмел бы забрать, — говорю я шутливо, а потом, понимая, что спросили меня не просто так, говорю серьезно: — У каждого человека, даже самого сильного, есть слабые стороны, есть что-то, что ему дороже захваченных владений.

— Например? — слушая меня очень внимательно, спрашивает граф Честерский.

— Например, дети, — отвечаю я, вспомнив будущие проделки американских потомков англо-норманнского графа. — Особенно наследник. Если его захватить, отец вернет всё и даже больше.

Братья опять переглядываются, и Вильгельм де Румар еле заметно кивает головой.

— Только потом будет война, беспощадная, — предупреждаю я.

— Она в любом случае будет беспощадной, — небрежно говорит лорд Болингброк.

Граф Честерский, видимо, так не считает.

— Если условия будут приемлемыми, войны не должно быть, — медленно произносит он и совсем забывает о шахматах.

Я забираю его ладью, а затем две пешки.

— Я проиграл, — признается граф Ранульф спокойно. Видимо, ему надоело играть.

— Я же тебе говорил, что Византиец — умный игрок, — говорит Вильгельм де Румар сводному брату, явно имея в виду не шахматы.