Московский апокалипсис

Следующая встреча была намечена во Французском квартале. Егор Ипполитович передал Ахлестышеву связь с камер-фурьером походной императорской квартиры по имени Феликс. Развитой малый, очень неравнодушный к золоту, он поставлял первосортные сведения. Даже сплетни, приносимые им, имели стратегический интерес! Брал парень дорого, зато ни от чего не отказывался. Свидание состоялось в задних комнатах булочной Риго на углу Маросейки и Кривоколенного переулка. Стараясь не вымазаться в муке, резидент и агент обменялись рукопожатиями — Феликс требовал к себе уважения. Затем Пётр изложил новое задание. Находясь в Москве, Бонапарт получил в середине сентября сильные подкрепления: две дивизии (Пино и Лабордо) и несколько сводных пехотных полков. Требовалось выяснить точную численность этих подкреплений и их вооружение.

— Могу, — согласно кивнул Феликс. — У меня приятель в канцелярии Главного интенданта. Он скажет количество рационов на людей и на лошадей.

— Артиллерийское вооружение в дивизиях штатное?

Камер-фурьер выпучил глаза.

— А штатное — это сколько?

— По две батареи четырёхфунтовых пушек шестиорудийного состава.

— Вы, кажется, лучше меня знаете нашу армию… Попробую выяснить и это.

Пётр сам узнал о том, сколько пушек во французской батарее, совсем недавно. Его многоумный начальник перед арестом успел немного натаскать своего помощника. Всё свободное время Ельчанинов готовил Петра к службе военного разведчика. Структура пехотных и кавалерийских частей, состояние артиллерии, особенности французской тактики, способы фуражировки, резервы, основы военной администрации… Всё это для Ахлестышева было внове, но интересно, и он быстро осваивал военную науку.

— Следующее задание даст вам возможность заработать сразу пятьсот русских червонцев.

— Что я должен сделать? — навострил уши хитрец.

— Скажите: экипажи императорской квартиры осматривают при въезде и выезде из Кремля?

— Кто бы посмел это сделать! На них вензель великого человека!

— Мне нужен такой экипаж. На три часа, может быть, чуть дольше. Возница должен будет взять на улице мужчину и двух женщин, привезти их в Оружейную палату Кремля и высадить. Через час они снова сядут к нему и вернутся обратно в город.

— И всё?

— И всё.

— Кто эти люди и для чего им надо попасть в Кремль?

— Феликс! За пятьсот золотых червонцев вам не обязательно знать такие подробности.

— Ну, уж нет! Вдруг они готовят покушение на нашего императора?

Ахлестышеву такой странный патриотизм даже понравился: человеку не всё равно, за что получать деньги от противника. Поэтому он терпеливо объяснил:

— Мне нет дела до вашего императора. В кордегардии сидит мой друг, русский офицер. Я хочу вытащить его оттуда. Вы знаете этого человека — он вёл дела с вами до меня.

— Мсьё Егор? Наши схватили его?

— Да, и теперь угрожают расстрелом.

— О-ля-ля! Так значит, в Кремль въедут трое, а выедут четверо?

— Да.

— Это другое дело. Однако когда кучера возьмут за задницу, он меня выдаст!

— Вы хотите получить пятьсот монет, ничем не рискуя? Разве так бывает?

— Дайте подумать… Есть один хороший парень, которому грозит отчисление. Не вру: парень что надо! Марселец и жизнелюб, правда, очень вспыльчивый.

— Он кучер?

— Да, кучер императорской конюшни. Ему нечего терять: ударил по пьяному делу капитана неаполитанцев. Через день-два его выкинут в полковой обоз фурманом. Успеете?

— Успеем, — твёрдо ответил Ахлестышев, хотя не был уверен в этом до конца.

— Тогда я готов подговорить парня. Караулы ведь не знают, что его вот-вот выгонят, а лицо примелькалось. Должно получиться. Но мои условия такие: пятьсот монет парню и пятьсот мне. Без меня у вас ничего не выйдет.

— Договорились, — не раздумывая ни секунды, согласился Пётр. Он не знал, где возьмёт такую кучу золота, но понимал, что скаредничать нельзя, иначе Ельчанинову конец. — Но за свою долю поработайте, как следует. Я должен знать, кто будет завтра начальником караула в кордегардии Оружейной палаты.

— Я посмотрю табель развода постов и сообщу вам утром. Когда пересчитаю червонцы.

— А ещё, нет ли у этого офицера какого-нибудь события: повышения в чине, награды, дня рождения… Пусть не завтра, но в последние пару недель.

Феликс молча кивнул головой.

— И попытайтесь узнать фамилию товарища, который мог бы его поздравить по этому поводу. И сделать необычный подарок в виде двух женщин.

— Ну, вы даёте! — поразился камер-фурьер. — А содержание последней исповеди этого парня вам не раздобыть?

— Я понимаю, что трудно. Но иначе у нас ничего не выйдет.

Феликс задумался. Ахлестышев стоял и ждал. Сейчас от этого продажного человека зависела жизнь не только штабс-капитана Ельчанинова, но и всех тех, кто пойдёт ему на выручку.

— Я попробую, — сказал, наконец, француз. — В Кремле только Старая гвардия. Это маленький мирок — как одна семья. Надежда есть. А вы готовьте золото.