Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

Горе-вояку насилу остановили, заставили оплатить разбитую посуду. Но как восстановить прежнее тропическое убранство? Пришлось Хлудову выписывать целые вагоны пальм из семейного имения в Сочи. Правда, и тут купчина не промахнулся: каждую кадку он предварительно снабдил табличкой «Дар М. А. Хлудова»[292]. Знайте, мол, как наши богачи гулять умеют. Н. А. Варенцов свидетельствует, что подвиг Хлудова попытался повторить текстильный фабрикант из Шуи Павлов. Промышленник срубил большую пальму толстым поварским ножом и на глазах компаньонов отдал Натрускину в качестве компенсации 5 тысяч рублей[293].

Персонажи Бунина захаживали, кажется, во все самые известные заведения Москвы. Герои «Генриха» не стали исключением: «А ночью тебя видели в «Стрельне», ты был в какой-то большой компании в отдельном кабинете, с цыганами. Вот это уже дурной тон – Степы, Груши, их роковые очи…» Приходили в «Стрельну» и за тем, чтобы послушать Веру Панину.

Ресторан «Эльдорадо» архитектора Л.Н. Кекушева

В достаточной степени раскрутив свой первый ресторан, И. Ф. Натрускин принимается за «Мавританию». Перед заведением засеяли эффектный газон, менявший краски и цветы в зависимости от времени года. Травяная смесь от Натрускина моментально вошла в моду. Но все же основной доход ресторатору давала «Стрельна», «Мавританию» воспринимали как ее летний филиал. Над удачливым коммерсантом подшучивали фельетонисты:

Привыкши с детства к жизни дельной,Страдая «деньгоманией»,Зимой он занят только «Стрельной»,

А летом – «Мавританией».

Пеструю палитру заведений Петровского парка в 1909 году дополнил ресторан «Эльдорадо». Первоначально здание проектировал Л. Н. Кекушев, но в итоге чертежи маститого зодчего были значительно переработаны. Владел заведением Илья Скалкин, стяжавший в дореволюционной Москве более чем печальную славу. «Личность этого предпринимателя своей популярностью едва ли не равнялась с пресловутым разбойником Чуркиным. Так его даже называли. Рассказывали, что будто бы подвыпивших гостей своего ресторана он заманивал в ночное время к себе на дачу, угощал наркотиками, обыгрывал в карты, иногда просто грабил и в бесчувственном состоянии или мертвых завозил на пустыри и в канавы, где и бросал на произвол судьбы. Полиция у этого субъекта была вся своя, как называли тогда, купленная, на месячном жалованье, а в прокуратуре помогали невидимые связи»[294].

С началом Первой мировой доходы рестораторов несколько сократились из-за введения «сухого закона», но владельцы заведений умело обходили неудобные законы. Времена военного коммунизма навсегда окончат «золотой век» московских ресторанов. Некоторые смельчаки попытают открыться во время нэпа, но о дореволюционных временах там практически ничего не напоминало.