Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

В середине 1890-х «Яр» переходит в руки молодого коммерсанта Алексея Судакова. Предприимчивый ярославский крестьянин с юных лет был отдан в трактир, где постигал сложную науку ресторанного дела. Судаков принялся за ревностное обустройство заведения. Первым делом он покончил с «мертвыми часами», когда публика не заглядывала в ресторан в середине дня. Хозяин «Яра» распространял среди клиентов бесплатные билеты на ипподром.

Москвичи отправлялись на скачки, делали ставки в тотализаторе, хватали удачу за хвост и тут же отправлялись в ресторан отмечать крупный куш. А тут уже и другая добыча подоспела: «Любитель отварной осетрины или стерляди подходил к бассейну, указывал перстом на ту или иную рыбину. Ее тут же вылавливали сачком, и любитель вырезал ножницами из жаберной крышки фигурный кусочек. Когда эту рыбу подавали на стол, уже отварную, кусочек прикладывался к вырезу. Если совпадал, значит, рыба – та! Без обмана»[291]. В 1902 году Судаков отправляется в заграничное турне, дабы ознакомиться с тамошним ресторанным делом. Результатом поездки и многолетних размышлений стало громадное переустройство «Яра», законченное к 1911 году. Архитектор А. Э. Эрихсон вписал в участок новое здание с двумя огромными залами, «Белым» и «Наполеоновским». Всего ресторан располагал 22 отдельными помещениями для публики и 200 столиками. К ресторану примыкали летняя терраса и сад. Умелые декораторы выложили в нем настоящие кавказские скалы, сделали рукотворный водопад. Судаков не поскупился на устройство собственной электростанции и артезианской скважины. Храм Вакха, столица чревоугодия, символ московского мотовства и бесцельных трат!

Помпезное здание «Яра»

Перед революцией «Яр» воспринимали как полноценную достопримечательность, без посещения которой у гостя не сложится полноценная картина городской жизни. «На открытой сцене занавес опущен, бордюр из цветов, образа и свечи… Восемь дьяконов ревут, как на Страшном суде! Молебен кончен, выходит хозяин, Судаков, помните его – мужичонка подслеповатый, и – речушку: «Милости просим, дорогие гости, кушайте, веселитесь, будьте, говорит, как дома. Все, говорит, это, – и развел руками под куполом, – не мое, все это ваше, на ваши денежки построено…» И закатил обед с шампанским, да какой! – на четыреста персон».

В 1910-е годы здесь активно выступала певица Надежда Плевицкая. Она вспоминала, что Судаков поставил ее в неудобное положение в начале карьеры: «Чинный и строгий купец, он требовал, чтобы артистки не выходили на сцену в большом декольте: к «Яру» московские купцы возят своих жен и «Боже сохрани, чтобы какого неприличия не было». Старый «Яр» имел свои обычаи, и нарушать их никому не полагалось. При первой встрече со мной Судаков раньше всего спросил, большое ли у меня декольте. Я успокоила почтенного директора, что краснеть его не заставлю. Первый мой дебют был удачен. Не могу судить, заслуженно или не заслуженно, но успех был большой. Москвичи меня полюбили, а я полюбила москвичей. А сама Москва Белокаменная, наша хлебосольная, румяная, ласковая боярыня, кого не заворожит».

В помпезных залах «Яра» умудрялись встречаться революционеры. Борис Савинков ужинал здесь с членом боевой организации эсеров Алексеем Покотиловым, который впоследствии примет участие в подготовке убийства В. Плеве.

Конкуренцию «Яру» составляли «Стрельна» и «Мавритания». Их владельцем был ресторатор И. Ф. Натрускин. «Стрельна» распахнула двери в 1859 году, а «Мавритания» – в 1877-м. В «Стрельне» могли пировать одновременно почти две тысячи человек, а неискушенному посетителю заведение казалось райским садом.

Под высокой крышей Натрускин собрал тропические растения со всех уголков земного шара. А. Е. Сариева приводит воспоминания именитого посетителя: «Там, в зимнем саду под пальмами, мы импровизировали сцены из индийской жизни. Салфетки и скатерти служили нам костюмами и часто при помощи бананового ликера и джинджера нам удавалось погружаться в нирвану и видеть между кадок с тропическими деревьями львов, тигров и прочих диких зверей».

Влас Дорошевич вспоминает, как московский чудак Каншин приказал запереть своих гостей в «Стрельне» на целую ночь: «В зимнем саду охоту устроили! Хорам приказали: «Спасайтесь! Это будто бы тропический лес, а вы будто бы дикие, а мы англичане. Вы бегите и кричите: «Караул!» А мы будем на пальмы лазить и вас искать!» Так и играли».

Если кто-то играл под пальмами в «казаки-разбойники», то московские купцы выдержанностью отнюдь не отличались. «Миллионщик» Михаил Хлудов, известный своими чудачествами, отмечал в «Стрельне» окончание Русско-турецкой войны. Он только что вернулся с Балкан, где прославился своими подвигами, «брал» языков и ордена. Предавшись воспоминаниям, Хлудов неожиданно схватился за шашку и стал рубить пальмы с дикими криками «Ура!», после чего метнулся к зеркалам.

Ресторан «Мавритания»