Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

Горожане стремились найти хотя бы щелочку в плотном «саркофаге» здания и выдвигали различные версии относительно будущего назначения дома: кому-то виделся мавританский замок, кому-то храм Бахуса. В 1901 году москвичи наконец-то смогли увидеть сверкающую вывеску: «Магазин Елисеева и погреба русских и иностранных вин». На открытие Елисеев пригласил всех отцов города, представителей власти и духовенства. Отслужили молебен. Изобилие товаров на любой вкус и кошелек поражало современников: «Горами поднимались заморские фрукты; как груда ядер, высилась пирамида кокосовых орехов с голову ребенка каждый; необъятными пудовыми кистями висели тропические бананы; перламутром отливали разноцветные обитатели морского царства – жители неведомых глубин, а над всем этим блистали электрические звезды на батареях бутылок, сверкая и отражаясь в глубоких зеркалах, вершины которых терялись в туманной высоте». Только в Петербурге у товарищества Елисеева насчитывалось семь магазинов, но московский традиционно считался любимым детищем купца. Постепенно рос оборот, в дом на Тверской заглядывала фешенебельная публика. Радоваться бы и существовать в свое удовольствие, но в 1913 году в семье Григория Елисеева произошло несчастье – на собственной косе повесилась Мария Андреевна, жена купца. Она не могла простить супругу романа с девушкой на двадцать лет младше себя. Сыновья отказались от отцовского наследства, а сам Григорий еще в 1914 году уехал в Париж. Он умер в 1949 году в возрасте 84 лет и был похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.

В годы советской власти магазин Елисеева был национализирован, приобрел высокое звание «Гастроном № 1», но москвичи по привычке называли фамилией старого хозяина. Однажды в магазине случайно разминулись Осип Мандельштам и Владимир Маяковский. Главный русский футурист собирался в гости к знакомым, поэтому диктовал приказчику внушительный список: «Копченой колбасы? Правильно. Заверните, почтеннейший, еще два кило копченой «Московской». Затем: шесть бутылок «Абрау-Дюрсо», кило икры, две коробки шоколадного набора, восемь плиток «Золотого ярлыка», два кило осетрового балыка, четыре или даже лучше пять батонов, швейцарского сыра одним большим куском, затем сардинок…» Внезапно в магазине появился не столь обласканный властью Осип Эмильевич. Мандельштам купил бутылку «Каберне» и четыреста граммов розовой ветчины. Литераторы сухо пожали друг другу руки, но в последний момент Маяковский начал на весь магазин читать последнюю строчку «Декабристов» Мандельштама: «Россия, Лета, Лорелея».

Сложно представить Елисеевский магазин без его соседа, булочной Филиппова. «…Кондитерская с мраморными столиками, где мы с мамой присаживались съесть пирожки с капустой, горячие. Черный филипповский хлеб славился на всю Москву и за ее пределами», – читаем в воспоминаниях Анастасии Цветаевой. Как же Филиппов начинал свое дело?

Живали люди в старину, были богаче нас, сильнее, добрее. Булочник Филиппов относится к тому десятку имен, которые старый москвич непременно вынет из вороха памяти. Филиппов стоит рядом со «святым доктором» Гаазом, Феррейном, Эйнемом, Яковом Брюсом, Иваном Корейшей. Обычно на знании фамилии биографические сведения исчерпываются. Реальный булочник давно превратился в образ. Однако за коммерческим талантом Филипповых стояла одна из самых мощных розничных сетей царской Москвы.

Возможность быстро перекусить появилась в Москве если не при самом Юрии Долгоруком, то при его ближайших потомках. В первом официальном путеводителе, который был составлен Г. Рубаном в 1782 году, уже упоминаются трактиры, «харчевые лавки», «харчевенные и хлебные избы». Крупные пекарни хоть и выглядели неказисто, но товар давали отменный – тесто здесь месили по 12–14 часов в сутки, чтобы накормить огромный город. Часто крестьяне, отправлявшиеся в Первопрестольную в поисках счастья, начинали свой путь наверх именно с производства продуктов. Житель Калужской губернии Максим Филиппов приехал в Москву в 1800-е годы, стал работать пекарем, накопил денег, чуть позже открыл свое собственное заведение. Дело значительно расширил его сын Иван, появившийся на свет в 1824 году. К середине XIX столетия булки, баранки и калачи выделывались на Тверской, Сретенке и Пятницкой. Филипповы охватили три важнейших городских района – дворянский центр, консервативное Замоскворечье и шумную торговую Сухаревку. Образ И. М. Филиппова обессмертил бытописатель В. Гиляровский. История про генерал-губернатора Закревского и таракана так и осталась полулегендарной, но текст о происшествии сейчас включают в задания ЕГЭ. Так что историю об «изюмительном» знают почти все российские школьники!