Мост через реку Сан. Холокост: пропущенная страница

Маскировочную команду, как обычно, вывели на аэродром для расчистки взлетной полосы. Кривоногов: «Михаил тихо сказал мне: “Ванюшка! Пошли Володю Соколова к конвоиру. Пусть скажет, что мастер вчера велел отремонтировать вон тот бункер” (капонир. – Л. С.). <…> Он повел нас очень неохотно к бункеру, подгоняя прикладом. Он досадовал, что оттягивается время его обеда».

У Кривоногова все было готово заранее. «Для нападения на гитлеровцев во время захвата самолета нам нужно было какое-то оружие. Я приспособил себе железную клюшку с кольцом. Носил ее открыто как инструмент, который служил мне, чтобы доставать маскировочную сетку во время ремонта бункера».

В охране Карлсхагена были в основном части ландесшютцена («территориальной обороны»), что-то вроде ополчения. Но не исключено, что их команду сопровождал «вахман СС» из числа специально подготовленных охранников концлагерей.

«Солдат зашел в капонир, привалился к столбу, державшему маскировочную сетку, и начал закуривать. <…> Кровь бросилась мне в голову, застучало в висках. Сейчас должно все решиться. Делая вид, что поправляю маскировку, я зашел сзади конвоира, встал и примерился. Михаил Девятаев стоял в двух-трех метрах и наблюдал за моими движениями. <…>«Начинай!» – моргает он мне. <…>Обеими руками поднимаю клюшку и ударяю конвоира по виску. Он, как сноп, валится на снег. Еще несколько ударов – все… Готов!» После его трех ударов клюшку взял Кутергин и добил охранника.

Убить человека… Кажется, все просто – на войне убивают. Как и многие послевоенные дети, я не раз спрашивал отца-ветерана, сколько он убил немцев. К моему великому удивлению, выяснилось, всего одного – да и тот долго ему снился, не давал покоя, рыжий солдат-немец, оказавшийся вблизи его окопа.

Иван Кривоногов убивал врага своими руками уже не в первый раз. Ровно за три года до того, в феврале 1942 года, в лагере для военнопленных он прикончил лагерного провокатора. «Собрав все силы, я прыгнул на полицая и ударил его кинжалом». Удар и в тот раз был нанесен не совсем точно, потом доносчика добивали, прятали тело…

Вернемся в февраль 45-го. Как я уже говорил, не все члены планирен-команды знали о готовящемся побеге. Только после убийства конвоира они поняли, что происходит и, главное, что в случае провала может с ними случиться. «Я не боялся и не жалел ни себя, ни Михаила, – вспоминал Кривоногов, – мы вожаки этой затеи. Беспокоило меня другое – жаль товарищей, которые ничего не знают, они могут быть повешены вместе с нами в случае неудачи». Они-то прекрасно понимали, на что шли. «Один отчаянный югослав затаился на островном озере, – пишет Кривоногов. – Его поймали, а в назидание всем поставили перед строем и спустили овчарок».

Ничего не знали о подготовке побега красноармейцы Федор Адамов и Иван Олейник (оба в плену больше трех лет) и остарбайтеры Тимофей Сердюков и Николай Урбанович, угнанные в Германию в конце 1942 года. Девятаев в книге пишет, что они «пришли в ужас и отчаяние. Ведь за убийство солдата всех повесят немедленно! “Что ты наделал? – бросились они к Кривоногову, готовые растерзать его на месте. – Из-за тебя всем смерть!”». В последнем видеоинтервью летчика, данном в 2002-м, за полгода до кончины, он откровенно говорит об угрозе от своих. «А ребята – на Ивана, ну я там, мать-перемать, схватил винтовку и, грозя им расстрелом, приказал встать в шеренгу, а затем, передав винтовку Кривоногову, приказал ему навести порядок и объяснить, в чем дело».

Кутергин переоделся в форму убитого охранника и повел всех к самолету через все летное поле. На то, что в команде стало на одного меньше, никто не обратил внимания, персонал аэродрома торопился в столовую. «Война войной, а обед по расписанию», – сказал когда-то прусский король Фридрих Вильгельм I.

Между прочим, упоминавшийся выше летчик Николай Лошаков, для виду согласившийся служить в люфтваффе, бежал на родину во время ужина, на который немцы со всей присущей им пунктуальностью никогда не опаздывали. Он угнал только что приземлившийся «Шторьх-1», когда покинувшие его летчики двинулись в столовую.

…Поначалу у беглецов все шло как по маслу, но потом началась полоса препятствий. Когда дошли до самолета, видят – люк заперт на замок. Девятаеву удалось разбить стекло подвернувшейся под руку «железякой» и открыть замок изнутри. Но тут выяснилось, что двигатели самолета не заводятся – ящик с аккумуляторами оказался пуст. Девятаев: «”Скорее ищите где-нибудь!..” Соколов и Кривоногов бросились куда-то со всех ног. Вижу: катят какую-то тележку. Это был вспомогательный аккумулятор для запуска моторов. Это было спасение! В процессе своих длительных наблюдений я видел, как немцы пользовались им, и тут же проделал все так, как делали они: подключил аккумуляторную тележку к бортовой сети». У нас ничего такого не было. Кривоногов: «Ура! Есть искра! – воскликнул Михаил. – Размаскировывай!»