Моцарт и его время

Ь Об этом, в частности, писал Нимечек. Он привел слова Моцарта, сказанные в беседе с И. Б. Кухаржем после первой репетиции «Дон Жуана» в Праге: «Я не хочу, чтобы моя работа и старание написать для Праги что-нибудь необыкновенное пропали втуне. Ошибаются те, кто полагает, будто мне мое искусство дается легко. (...) Никто не затратил столько усилий на изучение музыки разных мастеров». — Нимечек. С. 64—65. с Письмо от 4 ноября 1777 г. — Впе/еСА II. 5. 101 — 102.

(1 Письмо от 13 ноября 1777 г. — Впе/еСА

II. 5. 119—120. «Книга» — трактат Фоглера

Топщ55еп5сИа/1 ипВ ТопзетКитх («Наука музыки и искусство композиции»), опубликованный в Мангейме в 1776 г. с посвящением курфюрсту Карлу Теодору. Леопольд Моцарт отнесся к трактату более сочувственно и позднее заметил, что в нем разнообразные учения об игре на клавире, пении, композиции сведены в «короткую систему», которую, впрочем, и сам Леопольд уже долгое время использовал. См.: Письмо от 11 июля 1778 г. — Впе/еСА II. $. 374.

ми его сталкивала судьба. Таких, например, как органисты мангеймского собора («второй органист [...] играл жалко, первый [...]— еще ничтожнее»³

) или скрипач придворного мюнхенского оркестра Ш. А. Дюпрей, который «не мог сыграть и четырех тактов без ошибок и не имел никакой аппликатуры»⁶. Иными словами, «профессионал» для Моцарта отнюдь не был синонимом «знатока».

Знатоки и не-знатоки встречались и в среде дилетантов. Среди первых — такие, как энциклопедист Мельхиор Гримм или барон ван Свитен. Отмечая изысканный музыкальный вкус ван Свитена, И. Ф. Шенфельд писал в своем «Ежегоднике музыки в Вене и Праге» (1796): «Слушатели концерта, претендующие на то, чтобы прослыть знатоками, не сводили с него глаз, стремясь по выражению лица понять впечатление и потом высказать суждение, выдав его за свое собственное»⁰. Моцарт поддерживал тесные дружеские и творческие контакты с музыкантом-любителем, композитором и певцом Эмилианом Готфридом фон Жакином, чиновником придворной императорской канцелярии. Он сочинил для него арию Меп(ге п 1азсю, о /1%На

КУ513, помог довести до ума сочиненные им Шесть немецких песен в сопровождении фортепиано, опубликованных в марте 1791 года¹¹, и, по-видимому, высоко ценил его мнение о музыке. Знатоками могли наверняка считаться и многие ученицы Моцарта, достигшие заметных успехов в игре на клавире. Произведения, написанные для таких любительниц, отнюдь не проще тех, которые предназначались Моцартом для себя или для других профессионалов. Ясно, что различие между профессионалами и знатоками-дилетантами пролегало, по точному определению Кириллиной, за пределами музыки, решающим было то, что первые получали за свои выступления вознаграждение, а вторые — нет⁰.

Конечно, в среде любителей было немало тех, для кого музыка являлась прежде всего развлечением, частью ежедневного светского «ритуала», фоном для общения. Именно они составляли основную массу не-знатоков. Яркий представитель такой публики — небезызвестный граф Цинцендорф. То, о чем и как он упоминал в своем дневнике, весьма показательно¹

. Многие его суждения страдают легковесностью и недальновидностью, но дело, конечно, не в том, что Цинцендорф заблуждался. В конце концов, он писал не для чужих глаз и лишь фиксировал свое впечатление. Важно другое. Граф был в первую очередь светским человеком. Он не пропускал премьер, считал долгом появляться в опере даже тогда, когда она ему почему-то была неинтересна. Музыка «Свадьбы» в первый раз показалась ему скучной, однако, судя по дневнику, он посетил спектакль шесть раз. Но такие зрители и слушатели, как Цинцендорф, несмотря на

а Письмо от 4 ноября 1777 г. — Впе/еСА II. 8. 102.

Ь Письмо от 6 октября 1777 г. — Впе/еСА II. 8.40.

с 5сНбп/еШ Р. уоп. ЛаЬгЬисЬ <3ег ТопкипзГ уоп \Уюп ипд Рга§. \У1еп, 1796. Цит. по: СИ\е Р. МогаП ашЛ Ш$ Слгс1е. Р. 151.