Нонна Менделевна Слепакова (1936–1998) – поэт и переводчик, драматург; родилась в Ленинграде, окончила Библиотечный институт им. Крупской (1958), по распределению работала в типографии «Печатный двор»; с 1958‐го участница ЛИТО при ДК им. Первой пятилетки (руководитель Глеб Семенов); в 1962‐м вышел первый сборник стихов.
45. Письмо З. Я. Софры (Ворошиловград) Н. Я. Эйдельману, [январь 1984]
Уважаемый Натан Яковлевич!
Прочел во втором номере ЛГ злобствующего Зильберштейна и впервые решился написать.
Ваши книги «Апостол Сергей» и «Большой Жанно» сияют среди большой кучи макулатуры всяких графоманов. Они очень личные (Ваши!), и это самое главное.
Я не специалист в истории и литературе, а то, что вы пишете, мне
. Мне так захотелось поддержать Вас в этот момент.Не бросайте своей работы, пишите свои книги, я думаю, что найдутся еще не только читатели, а и
, которым нужны книги. Именно , так не похожие на все другие, и это самое главное.Поздравляю Вас и Ваших близких с Новым годом, желаю Вам успехов в жизни. Будьте здоровы, с глубоким уважением,
З. Софра
P. S. Извините, что напомню Вам мысль, кажется Шопенгауэра: «Литература, как зеркало, поэтому осел увидит там только осла»[608]
.Зиновий Яковлевич Софра (1923–2012) родился в Ворошиловграде, с началом войны эвакуирован с родителями в Узбекскую ССР, где закончил школу, после чего призван в ряды РККА, фронтовик, в 1945‐м демобилизован в звании младшего сержанта; окончил географический факультет Ворошиловградского пединститута (1950), работал учителем географии в школе, в 1956‐м принят на должность ассистента кафедры географии Ворошиловградского (с 1958 – Луганского) пединститута; впоследствии эмигрировал, умер в США.
46. Письмо В. Л. Степанова (Тамбов) в редакцию «Литературной газеты», [январь 1984]
Уважаемая редакция!
Как, так сказать, простой читатель я в дискуссии по статье Мальгина на стороне Н. Эйдельмана. (Кстати, это очень хороший писатель, хоть он и не принадлежит к обойме захваливаемых вашей газетой, может, поэтому и не принадлежит.)
Единственная ошибка, да это ошибка больше редакторская, издательская, что его книга о Пущине вышла в серии «Пламенные революционеры». Которая требует иного подхода к биографиям.
На мой взгляд (я подчеркиваю, на мой взгляд, потому что у современных критиков есть – даже не тенденция, – а мания личную точку зрения выдавать за общую, из их лексикона исчезли такие слова, как «мне кажется», «по-моему» и т. д., и т. п.), художник-писатель имеет право на вымысел, и имеет право называть своих героев, как ему хочется. Ну что из того, что герой Эйдельмана назван Пущиным, и некоторые эпизоды из жизни героя совпадают с биографией реального лица? Это Пущин Эйдельмана, а не реальный Пущин. А если читатели (и иже с ними) не догадываются об этом и принимают его за реального (так как не знают истории), то это их вина или беда.
Или вы будете утверждать, что Бородинская битва, описанная Толстым, и реальная битва – это одно и то же? Да ничего общего. Если бы сумели воспроизвести написанную битву один к одному и сравнить ее с настоящей, то они отличались бы как небо от земли. Но у кого поднимется рука на Толстого, только у невежд. Потому что он писал не историю, а роман.
А совпадение названий – это определенный прием, дающий подтекст, глубину мысли.
Вы понимаете, о чем я говорю?
Зильберштейн, по-моему, неважно разбирается сам в том вопросе, который он затрагивает. Беря себе в союзники К. Симонова. Вот уж кто не наступал на горло своему воображению.
Потом, кто давал право Зильберштейну женить нас, как говорится, без нашего согласия, я говорю о письмах Екатерины. Он, видите ли, отказался печатать их, заботясь о нашей нравственности. Этим он выдал себя, раз заметил в этих письмах к Потемкину только «клубничку». Неужто мы бы не смогли сами отделить зерна от плевел, ведь в них шла речь не только о сексе, Потемкин был ко всему и умный человек.
В общем, выступление Зильберштейна оставляет тяжелое впечатление, это не литературоведение, а сведение счетов.
Можете не отвечать.
Мне известно, что вы напишете.