Мозг, исцеляющий себя. Реальные истории людей, которые победили болезни, преобразили свой мозг и обнаружили способности, о которых не подозревали

Эти положения согласуются с принципами нейронной пластичности. Нейробиолог Сьюзен Барри около пятидесяти лет прожила с двухмерным зрением из-за врожденного косоглазия. Как мы уже говорили, у людей с косоглазием возникает синдром «двойного зрения», в попытке избавиться от которого мозг перестает обрабатывать зрительные сигналы одного глаза, так что зрительная кора, принимавшая информацию от этого глаза, вынуждена бездействовать. Для объемного (трехмерного) зрения мозг нуждается в информации от обоих глаз, передающих в мозг изображения объектов под немного разными углами. На основе нейропластического метода, предложенного оптометристом, Барри заново пробудила и сбалансировала обе части зрительной коры и наконец в возрасте пятидесяти лет увидела мир трехмерным, о чем написала в своей книге «Фиксация моего взгляда»[241]. Нейронная пластичность существует от колыбели до могилы.

Пластичность зрительной системы, которая позволила Уэбберу, Барри и другим «перепрограммировать» свой мозг, стала для них подлинным благословением. Но есть и обратная сторона медали – у всех, кто постоянно пользуется компьютером, зрительная система перепрограммируется в направлении центральной фиксации. По статистике, дети в США смотрят в экран одиннадцать часов в сутки. Это значит, что они перестают пользоваться периферийным зрением.

Ситуация не изменится к лучшему с очками Google, благодаря которым люди смогут выходить в Интернет, даже идя по улице. Очки Google, хотя и оставляют свободной небольшую область периферийного зрения, в основном задействуют «центральное зрение», делая пользователя менее внимательным к происходящему на границах зрительного поля. Именно там таятся опасности и возможности, которым мы уделяем недостаточно внимания. Там

живет новизна.

Бездумное использование таких устройств, которые не учитывают наши биологические особенности, все дальше уводит нас от принципов естественного зрения и оставляет все меньше возможностей сохранить хорошее зрение. Любая новая технология, принимаемая взрослыми людьми, влияет не только на них, но также становится привычной для молодых людей. При этом мало кто помнит, что то, как мы пользуемся нашими глазами, влияет на наш мозг и в буквальном смысле направляет его развитие. Глаза обладают силой включать и выключать процессы нейронной пластичности. Недавно проведенное исследование показало, что, по сути, нейропластические изменения в зрительной системе начинаются не от мозга, а от глаз. Группа исследователей под руководством Такао Хенша из Гарвардского медицинского колледжа и доктора Алена Прошьянца из Высшей нормальной школы в Париже продемонстрировали, что у новорожденных мышей из сетчатки поступает в мозг особый белок под названием Otx2[242]

, который стимулирует нейронную пластичность, способствующую обучению и формированию новых связей между клетками. С помощью метода меченых атомов они смогли проследить за движением белка от сетчатки. В целом, по словам Хенша, «глаз сообщает мозгу, когда нужно становиться пластичным»[243]. Открытие того, что пластичность мозга обусловлена изменениями в сетчатке, реагирующей на визуальную стимуляцию, – это важное доказательство нашего основного тезиса о том, что мозг и психическую активность нельзя рассматривать отдельно от тела.

Уэббер почти не сожалеет о том, что ему удалось восстановить зрение, но несколько причин для сожаления у него все же остается. Когда он был слеп, больше всего его мучила неспособность видеть и узнавать эмоции на лицах людей; это заставляло его беспокоиться о собственной безопасности и множестве других неудобств. Однако, по словам многих незрячих людей, некоторые аспекты жизни приобретают большую глубину в отсутствие зрения, в том числе внутренние переживания. «Вы действительно кое-что теряете, когда можете видеть, – сказал он. – Раньше мое состояние ума было более спокойным и тихим; я ясно осознавал свои мысли, чувства и ощущения, поскольку моему разуму не приходилось блуждать в сети многочисленных ассоциаций, вызываемых поступающей зрительной информацией. Без зрения ощущение моих внутренних состояний было более непосредственным». Он считает, что привычка большинства людей полагаться на центральное зрение, особенно у тех, кто большую часть дня сидит за компьютером и смотрит на экран в полуметре от себя, формируется за счет ущемления периферийного зрения. Периферийное зрение дает видящему контекст событий. Центральное зрение, сфокусированное на подробностях, упускает контекст из виду. «Центральное зрение – это края, линии и детали, но они ни с чем не связаны, – говорит он. – Привычка к центральному зрению создает у нас ощущение отрешенности от происходящего, а это фундаментальная проблема».

«Вы хотите сказать, что чувствовали лучшую связь с окружающим миром, когда не имели центрального зрения?» – спросил я.