Мозг, исцеляющий себя. Реальные истории людей, которые победили болезни, преобразили свой мозг и обнаружили способности, о которых не подозревали

Юрий знал о двух других видах стимуляторов, работавших по методу PoNS и активировавших мозг слабыми электрическими импульсами. При стимуляции блуждающего нерва (VNS) электрод обвивается вокруг левого блуждающего нерва (черепного нерва, проходящего возле сонной артерии), который направляет стимулирующий сигнал в одиночный тракт (tractus solitarius) ствола мозга, одну из целевых областей при работе с устройством. Иногда VNS успешно применяется для лечения депрессии, но для внедрения в грудную клетку стимулятора нужна хирургическая операция. Другой вид подобных устройств, работавших по методу глубокой стимуляции мозга (DBS), с некоторым успехом использовался для лечения пациентов с болезнью Паркинсона или депрессией для прямого воздействия на нейронные сети. Но для DBS хирург должен внедрить электроды в глубинные структуры мозга. PoNS же просто держат во рту, как ребенок держит леденец.

Настало время собирать пациентов с разными диагнозами и оценивать, как это новое устройство сможет помочь им.

II. Три сбоя: болезнь Паркинсона, инсульт и рассеянный склероз.

Болезнь Паркинсона.

Анна Рошке страдала болезнью Паркинсона в течение двадцати пяти лет. Сейчас ей восемьдесят лет, а первые симптомы появились около шестидесяти. Ее привезли для лечения из Германии в Висконсин, но и там врачи были не в силах помочь ей. Она не могла ходить, сохранять равновесие, не могла налить молоко в стакан, не расплескав его, или унять дрожь в конечностях. Ее речь была замедленной, она не могла поддерживать разговор без усилий. Ее сын Виктор Рошке, молекулярный биолог, который разрабатывал препараты для борьбы с раком, рассказал: «Она находилась в очень плохом состоянии. Тремор был главной проблемой. Врачи регулировали дозировки лекарств, и они до некоторой степени сдерживали болезнь… но в какой-то момент врачи сказали, что больше ничего не могут поделать. Они перебрали все имевшиеся варианты лечения». Она знала, что на ранней стадии болезни она еще сможет нормально двигаться, и надеялась быть полезной, занимаясь мелкими делами, например выпечкой пирожных для внуков. Но, прогрессируя, болезнь почти полностью лишила ее подвижности, и большую часть дня Анна могла только глядеть в окно или смотреть телевизор.

У ученых были основания предполагать, что устройство PoNS сможет помочь ей. Недавние томографические исследования на пациентах с двигательными расстройствами показали, что во время использования PoNS активируется бледный шар (globus pallidus) – та часть мозга, которая становится гиперактивной при болезни Паркинсона.

После двух недель PoNS-терапии к Анне вернулась способность говорить и ходить, а тремор конечностей уменьшился. Она больше не нуждалась в ходунках и «вполне нормально могла ходить, – говорит Виктор. – Мы также отметили заметное улучшение речи. Если не обращать внимания на тремор, она выглядела как обычный человек».

Анна продолжала регулярно пользоваться устройством. Во время следующего визита Виктору рассказали, что его восьмидесятилетняя мать самостоятельно

красила потолок, стоя на столе. «Это была жуткая история», – смеется он, вспоминая, что его мать всегда была активной и деятельной. С учетом того, насколько болезнь успела нарушить ее способности к движению и поддержанию равновесия, «было поразительно, что она смогла сделать это и не упасть». Теперь она днем гуляет в парке, двигаясь быстро и легко, и готовит пирожные для своих внуков.

Анна не избавилась от болезни Паркинсона, но ее подвижность улучшилась настолько, что она почти не ощущает симптомов. «Я скептически относился к этому устройству, – говорит Виктор. – Ведь я ученый и доверяю только научным данным. Но когда я увидел результаты его применения, особенно в сфере когнитивных способностей и координации движений, то был вынужден признать, что устройство очень эффективно».

Инсульт.

Мэри Гэйнс живет на Манхэттене. Ей пятьдесят два года, у нее светлые волосы, румяные щеки и большие глаза. В 2007 году она была директором частной школы, где проработала двадцать два года. Американка, выросшая в Европе, она говорила по-французски, по-итальянски и немного по-немецки и по-фламандски. Когда ей еще не исполнилось пятидесяти лет, она перенесла тяжелый инсульт, вызванный лопнувшим кровеносным сосудом в мозге. Все началось как серия «микроинсультов». Сначала она заметила тяжесть в руках и ногах, потом начала видеть вспышки перед глазами. Ее партнер Пол довез ее до больницы. «Я находилась внутри магниторезонансного томографа в пресвитерианской клинике Нью-Йорка, когда случился большой инсульт, – рассказывает она. Классический инсульт левого полушария почти обездвижил правую сторону ее тела и повлиял на речь. – Я не могла говорить, писать, читать, кашлять и вообще производить какие-либо звуки. Я была немой».