Болезни мозга часто приводят к поражению промежуточных нейронов. При некоторых расстройствах клетки остаются живыми, но не могут вырабатывать нужное количество тех или иных нейротрансмиттеров. В других случаях, таких как инсульт или травма мозга, клетки умирают. В любой из этих ситуаций нарушается способность системы интернейронов поддерживать гомеостаз в мозге. Сигналы могут быть слишком слабыми, отчего мозг упускает из виду важную информацию, или слишком сильными и распространяться слишком широко, стимулируя нейроны, на которые не должны были обрабатывать эти сигналы. (Мы наблюдали подобное, когда Джери стала гиперчувствительной к свету, звукам и движению.) Кроме того, сигналы могут стать слишком продолжительными – тогда они станут неотличимы от тех, что следуют за ними; сигналы сливаются воедино и превращаются в шум. Иногда нейронные сети становятся такими гиперчувствительными, что не отключаются практически никогда (как это происходит с синдромом хронической боли: мелкое движение может вызвать приступ боли, который продолжается от нескольких часов до нескольких дней)[265]
. Поступление слишком сильных сигналов в течение продолжительного времени приводит к «насыщению» нейронных сетей. В этом состоянии нейроны не могут отличать один поступающий сигнал от другого, что приводит к потере информации. (Вероятно, это лежит в основе постоянной усталости, которую испытывают почти все пациенты, и помогает объяснить, почему минимальные успехи требуют таких огромных усилий.)При нарушении гомеостаза нарушается равновесие между возбуждением и торможением, и организм не может регулировать интенсивность поступающих извне сигналов для их адекватной интерпретации. В результате пациенты оказываются отданными на милость внешних обстоятельств. Они могут испытывать тревогу от вспышек света, например, от фонарика в темноте, и им приходится закрывать глаза. Они часто приписывают гиперчувствительность и чувство смятения определенным сенсорным стимулам. Если подобное «насыщение» происходит в моторных областях, у пациентов снижается возможность произвольного контроля над мышцами.
Гипотеза Юрия состоит в том, что устройство PoNS оказывается эффективным при разных диагнозах, так как оно активирует общие нейронные механизмы мозга для гомеостатической регулировки. Его акцент на достижении гомеостаза в работе мозга – это новый и уникальный метод самолечения.
Он считает, что устройство посылает дополнительные электрические импульсы в систему промежуточных нейронов, создавая в них четко выделенные серии сигналов, которые не могут быть сгенерированы самой системой из-за повреждения. Это помогает восстановлению нейронной сети, утратившей способность регулировать баланс между возбуждением и торможением.
Еще одно чудо лаборатории в Мэдисоне заключается в том, что после лечения двухсот человек исследователи не обнаружили побочных эффектов. (Юрий сначала испробовал PoNS на себе от тридцати минут до одного часа каждый день, чтобы в случае появления нежелательных эффектов принять на себя роль канарейки в угольной шахте.) «За двенадцать лет исследований мы видели только позитивные результаты или отсутствие результата», – говорит он. Тот факт, что на выходе мы получаем либо позитивные результаты, то есть возвращение мозгу его нормальных функций, либо
«Когда мы подаем миллион дополнительных сигналов в эту сеть, то запускаем процесс саморегулирования и самоисцеления, – говорит Юрий. – Ствол мозга – это перекресток между головным и спинным мозгом, здесь проходят связи мозжечка с многочисленными черепно-мозговыми нервами. Мы направляем миллионы импульсов в ту часть мозга, которая имеет прямые связи