Мозг, исцеляющий себя. Реальные истории людей, которые победили болезни, преобразили свой мозг и обнаружили способности, о которых не подозревали

«Мое прибытие в мир[273] не было ожидаемым и тем более желанным для моей шестнадцатилетней матери… – писал Томатис. – Беременность представляла проблему для всех членов семьи, и, несомненно, они хотели как можно быстрее и тише избавиться от этого непредусмотренного ребенка. Были предприняты значительные усилия, чтобы беременность оставалась незаметной; корсеты той эпохи, с жесткими пластинами из китового уса, немало способствовали этому».

Томатис убежден, что такие попытки скрыть беременность привели к преждевременным родам и оставили ему очень странный посттравматический синдром.

«Плотное сжатие в утробе, судя по всему, первые сорок лет жизни вызывало у меня потребность носить плотно облегающую одежду, туго застегивать ремень и носить узкие жмущие туфли. Ночью я не мог спать, если не наваливал на себя восемь одеял. Хотя мне не было холодно, я нуждался во внешнем давлении для воспроизведения тех жизненных условий, которые я знал в чреве своей матери».

Этот синдром может показаться своеобразным проявлением невроза, но он встречается у людей, которые родились преждевременно или страдают аутистическими расстройствами. Писательница Темпл Грандин, которая сама страдала аутизмом, обнаружила, что равномерное давление на тело успокаивает ее, и изобрела «компрессионный механизм»[274]

для успокоения. Хотя Томатис не был аутистом, он проявлял некоторые атипичные устремления, похожие на характерные черты аутистов и преждевременно родившихся людей. Но когда он наконец осознал причину своей потребности в давлении, эта потребность исчезла.

Общение с матерью, по словам Томатиса, «никогда не было простым[275]. Все мои попытки сблизиться оказывались отвергнутыми». Семья жила в Ницце, хотя отец Альфреда часто проводил до полугода в оперных турне. Маленький Альфред с самого рождения регулярно болел и страдал от расстройств пищеварительной системы. Приглашенный врач не мог понять причину его симптомов, но сказал: «Я должен поискать ответ»[276]

. Это так тронуло Альфреда, что он сам решил стать врачом.

В детстве Альфред идеализировал своего отца, но на расстоянии, поскольку тот часто находился в отлучке. Однажды Умберто сказал Альфреду: «Мой мальчик, я как следует подумал об этом. Если ты действительно хочешь стать врачом, притом хорошим врачом, то должен отправиться в Париж. Мы там никого не знаем, поэтому тебе придется все делать самостоятельно, зато ты познакомишься с настоящей жизнью, и это в любом случае будет полезно для тебя».

Альфреду было только одиннадцать лет, но он поехал в Париж, полагая, что тем самым доставит удовольствие отцу. Он поступил в школу, где годами страдал от одиночества. После неудач в школе он обнаружил, что лучше усваивает материал, если читает его вслух. Он лихорадочно учился, поздно ложился спать и просыпался в четыре часа утра, подражая в этом отношении своему отцу-трудоголику. Он часто работал под музыку Моцарта.

На третьем году учебы он выиграл почти все призы за успеваемость в своем классе. В колледже его учителем был философ Жан Поль Сартр. Потом Альфред получил два научных диплома, один из них в Сорбонне, где был первым на своем курсе. Когда он начал обучение в медицинской школе, разразилась Вторая мировая война и его призвали в армию. В начале войны его подразделение было взято в плен немецкими и итальянскими войсками. Он помог организовать успешный побег и вступил в ряды французского Сопротивления в качестве курьера. После высадки союзных войск в Нормандии он получил назначение в медицинский корпус французских ВВС и стал изучать медицину уха, горла и носа (отоларингологию), все еще находясь под влиянием своего отца, любившего музыку и верившего в силу звука.

Первый закон Томатиса.

Молодой Томатис демонстрировал блестящие научные успехи и бескомпромиссную рабочую этику; в этот период у него появились признаки гениальности. После окончания войны он получил медицинскую степень и продолжил работу в должности консультанта ВВС Франции. Там он провел важные исследования, пользуясь аудиометром – устройством, которое позволило доказать, что рабочие авиационных заводов становились глухими к отдельным диапазонам звуковых частот, около 4000 Гц. Он был одним из первых, кто продемонстрировал, что высокий уровень шума на рабочем месте может наносить существенный вред здоровью. Он также отметил, что глухота, вызываемая звуком реактивных двигателей, взрывов и стрельбы, приводит к расстройствам движения и психологическим проблемам. Слуховой аппарат имел особую связь с телом, которая раньше оставалась незамеченной.