Мозг, исцеляющий себя. Реальные истории людей, которые победили болезни, преобразили свой мозг и обнаружили способности, о которых не подозревали

Передо мной лежит тетрадь персикового цвета, десять на двенадцать сантиметров, на которой по-французски написано Garnet de Notes Nebdomadaires, Petit Seminaire de Castres. В ней выставлены еженедельные оценки Поля по разным предметам в десятом классе. В конце каждой недели учитель заносил в колонку оценки каждого ученика и его успеваемость по сравнению с остальными. Когда я просматривал результаты, я заметил две вещи. Оценки Поля за поведение и старательность всегда были посредственными. Его оценки по учебным дисциплинам были плохими и реже близки к посредственным. Вот оценки за первую неделю: математика 1/20, правописание 3/20, испанский язык – 4/20, английский язык – 8/20. В тетради также записано его положение в классе: он был двадцать пятым из двадцати пяти учеников и удерживал последнее место в течение всего года. Для него было мучением каждую неделю относить свой табель успеваемости домой на подпись родителям. Как бывает во многих семьях, где есть дети с расстройствами обучения, родители считали его лентяем, поэтому каждый такой день был невыносимым и приводил к громогласным нотациям, хлопанью дверей и горьким слезам. Как он написал впоследствии, «это был ад для всех нас».

Поль рос, терзаемый сомнениями в себе, которые усугублялись с каждым годом по мере того, как он все больше отставал от остальных. Ему приходила мысль о переходе в техникум, но он был таким неуклюжим, что не мог даже поворачивать отвертку. Хотя слушая других, он быстро соображал, но либо не мог облечь свои мысли в слова, либо начинал мямлить. Подростком он уединялся в спальне и часами слушал одни и те же песни. Единственной формой самовыражения, которая доставляла ему удовольствие, было рисование, и он любил живопись современных мастеров.

Он не смог закончить десятый класс из-за плохих оценок по всем предметам. Поскольку четыре предыдущих учебных года он заканчивал с неудовлетворительными оценками и уже был на три года старше своих одноклассников, его не допустили к выпускным экзаменам. В конце концов он опустил руки и ушел из школы.

Случайная встреча в аббатстве д’Ан-Калька.

В возрасте восемнадцати лет Поль оказался в полной изоляции, не имея места учебы или работы. Обладая неограниченным количеством свободного времени, он часто посещал монастырь бенедиктинцев, до которого мог совершить шестнадцатикилометровую поездку на велосипеде от дома. Его влекло туда, потому что там были художники, и он надеялся со временем стать одним из них, так как не представлял для себя другой работы. Там, в аббатстве д’Ан-Калька, он обрел покой. Однажды отец Мори, проявлявший интерес к Полю, рассказал ему о визите врача, который прочитал лекцию о дислексии. По его словам, врач описывал симптомы, очень похожие на состояние Поля.

Этот врач, Альфред Томатис, был приглашен в монастырь в качестве практикующего специалиста при необычных обстоятельствах. Большинство монахов заболели и боролись с упадком сил и другими симптомами, которые никто не мог объяснить. Семьдесят из девяноста некогда крепких монахов, привыкших обходиться четырьмя часами сна, стали вялыми и апатичными и могли только неуклюже бродить по своим комнатам. Монастырь посетили несколько врачей, каждый из которых дал свои рекомендации. Некоторые советовали больше спать, но чем больше монахи спали, тем больше они уставали. Специалисты по пищеварению рекомендовали, чтобы монахи (которые были вегетарианцами с XII века) начали есть мясо. От этого им становилось только хуже.

Последним из приехавших врачей был Томатис, что выглядело абсурдно, поскольку он был отоларингологом, специалистом по проблемам «уха, горла и носа». Но он был известен как гениальный диагностик и интересовался медициной тела и разума. Томатис установил оборудование в маленькой комнате и показал одному монаху, как протестировать его больных братьев. Он согласился осмотреть и Поля, но сначала тот тоже должен был пройти тестирование.

Когда Поль вошел в комнатку монаха, то увидел множество электронных устройств, похожих на те, которые использовались для проверки слуха. Он надел наушники и получил инструкцию как можно быстрее поднимать правую руку, когда услышит сигнал в правом наушнике, и поднимать левую руку, когда услышит сигнал в левом наушнике. Потом он слушал парные сигналы и должен был сказать монаху, какой из них показался ему более низким или более высоким. Для Поля это почти не отличалось от тестов на слуховое восприятие, которые он уже проходил.

Но Томатис тестировал не слуховое восприятие, а умение слушать. Он рассматривал слух как пассивное восприятие с участием слуховых органов; «слушание» предполагало собственную активность и его результатом было распознавание сигналов и извлечение информации из звуков, поступающих в уши. В конце проверки монах дал Полю графики и предложил ему встретиться с врачом в монастырском парке.